Неожиданное возвращение обрадовало печальное семейство Василия Васильевича и весь его народ, но в то же время встревожило новой досадой сердце Дмитрия. С этой минуты он опять поклялся погубить своего врага и уже решился не ждать подходящего случая, а изменой и заговором скорее кончить дело.
Для этого ему нужны были помощники, а так как дурных людей везде много, то он скоро нашел их. Главным из них, кроме многих бояр, купцов, дворян и даже монахов, был двоюродный брат Василия и Дмитрия Шемяки — князь Иоанн Андреевич Можайский. Заговорщики условились овладеть столицей и схватить великого князя.
Они выбрали то время, когда Василий поехал в Троицкий монастырь благодарить Бога и святого Сергия за свое избавление из плена. Это было в 1446 году. 12 февраля ночью злодеи вошли в Кремль и без труда овладели этой крепостью, где все спали, а потом и всей Москвой. В ту же ночь Шемяка отправил в Троицкий монастырь своего верного друга Иоанна Можайского, чтобы схватить там великого князя. Несчастный государь, вовсе не ожидая такой жестокой судьбы, усердно молился в церкви в ту самую минуту, когда злодеи вошли и взяли его перед самой гробницей святого Сергия! Без всякой жалости они бросили бедного князя в голые сани и привезли в Москву прямо на двор к Шемяке. Напрасно умолял он отпустить его, обещая постричься в монахи, напрасно плакал перед своим врагом: Шемяка был неумолим и, чтобы заставить Василия испытать все те страдания, какие терпел от него Василий Косой, приказал ослепить его и потом сослал в Углич.
Тогда же он объявил себя великим князем и во время своего непродолжительного правления показал столько бессмысленности, столько несправедливости, столько неуважения к прежним законам, что с тех пор появилась в народе пословица о Шемякином суде. И теперь еще всякое несправедливое и бестолковое разбирательство какой-нибудь ссоры или дела называют иногда «Шемякин суд».
Жизнь Русских княгинь и царевен была тесно связана с Православной Церковью.
Их день начинался и заканчивался службой в храме. Русские государыни обязательно ездили в монастыри на богомолье. После смерти мужа княгиня или государыня уходили в монастырь и принимали постриг. Так Евдокия, жена Дмитрия Донского, незадолго до смерти основала два монастыря — Вознесенский и Успенский — и приняла монашество.
Последние годы княжения Василия Темного от 1446 до 1462 года
Василия II со времени ослепления называли Темным, или Слепым. Это несчастье — одно из самых горестных для человека — было полезно для него. Оно заставило его раскаяться в прежних несправедливых поступках, примирило его совесть с Богом, сделало его опять таким же любимым всеми, каким он был до ослепления Василия Косого. Не прошло года, и эта общая любовь народа возвратила ему великокняжеский престол. С христианской кротостью он простил Шемяку, взяв с него торжественную клятву при епископах никогда не думать о великом княжестве.
Но для злого человека, который не боится Бога, клятва немного значит: в 1450 году Шемяка уже опять пришел с войском на великого князя, и 27 января между ними произошло жестокое сражение у Галича, особенно примечательное тем, что это было последнее сражение в междоусобных ссорах князей: величие России было уже близко, и отдельные несогласия удельных князей скоро стали утихать под хранительным могуществом одного государя. Шемяка был совершенно разбит Москвитянами и, потеряв свой наследственный удел, Галич, убежал в Устюг — город и теперь существующий в Вологодской земле.
Более двух лет Василий Темный не тревожил этого мятежника в Устюге; наконец, в 1453 году, собрав войско, он пошел наказать его. Еще раз побежденный Шемяка убежал в Новгород и там умер от яда. Неизвестно, кто отравил его, но эта смерть обрадовала многих, в том числе и великого князя.
Избавясь от врага, жестокость которого двадцать лет тревожила наше Отечество, Василий Темный спокойнее принялся за государственные дела. В 1456 году он так усмирил Новгородцев, как еще ни один из князей не усмирял их, а в 1459 году покорил Вятку, которая, хотя и принадлежала к области Костромского Галича, присоединенного к Московскому княжеству еще при жизни Шемяки, но долго не хотела повиноваться Василию.