Весной 1912 г. в стране начался подъем рабочего и крестьянского движения. В Восточной Сибири в феврале 1912 г. на предприятии компании «Ленского золотопромышленного товарищества» («Лензото») вспыхнула забастовка, охватившая к середине марта все прииски. В сформированный Центральный стачечный комитет вошли меньшевики, эсеры, анархисты и беспартийные рабочие. Власти провели аресты активистов, хозяева вызвали войска. 4 апреля 1912 г. колонна рабочих, направлявшаяся к правлению с просьбой об освобождении арестованных, была обстреляна без всякого предупреждения. 270 человек было убито, 250 — ранено. Уже через день сообщения о «Ленском расстреле» появились в центральной печати, а 7–8 апреля начались митинги на петербургских предприятиях. Негодование в обществе нарастало по мере того, как становились известны факты причастности к организации расстрела Министерства внутренних дел, а также военного, торговли и промышленности, одобривших применение военной силы. Волна стачек (всего их было около 700) прошла по крупнейшим промышленным центрам страны: Петербург, Москва, Рига, Киев, Харьков, Николаев, Екатеринослав, Одесса и др. В движении протеста участвовало около 300 тыс. рабочих. О выступлениях пролетариата весной 1912 г. известный журналист М. О. Меньшиков писал: «…по чьей-то невидимой команде сотни тысяч рабочих прекратили работу и вышли на улицу… Именно дисциплинированность отличает политическое движение от полицейского беспорядка».
Проведение первомайских забастовок, митингов и демонстраций увеличило число борцов. Только за один день 1 мая состоялось более тысячи стачек в 50 губерниях страны. С самого начала нового подъема движение шло под лозунгом «Долой царское правительство!». На сходках в высших учебных заведениях шел сбор средств семьям расстрелянных рабочих, студенты принимали участие и в рабочих демонстрациях. Стачечные бои, преимущественно экономического характера, не затихали все лето 1912 г., а осенью начались политические забастовки и демонстрации рабочих против смертных приговоров матросам, готовившим восстание на Черноморском флоте. В выступлениях участвовало более 250 тыс. человек. В ноябре 1912 г., в день открытия IV Думы, проходят стачки рабочих и демонстрации против третьеиюньского режима.
Политические забастовки в память 9 января прошли в начале 1913 г. в ряде российских городов. В годовщину «Ленского расстрела» бастовало 140 тыс. человек. В канун 1 мая рабочие Петербурга расходились с заводов с революционными песнями и красными флагами. Первомайские стачки и демонстрации состоялись в Риге, Ревеле, Либаве, Митаве, Вильно, Москве, Сормове, Астрахани, Киеве, Харькове, Николаеве, Екатеринославе, Ростове-на-Дону, Архангельске и Томске. Число их участников достигало 420 тыс. Стачечная волна нарастала в течение всего 1913 г. Забастовки охватили Юзовку, чиатурские марганцевые рудники, бакинские и терские нефтяные промыслы. Политическая атмосфера весны 1914 г. была отмечена грозой. Только в первомайских забастовках приняло участие свыше полумиллиона человек. Начавшаяся 28 мая и охватившая свыше 50 тыс. человек стачка в Баку постепенно распространилась по всей стране. К лету 1914 г. размах стачечной борьбы (1,5 млн участников) превысил уровень 1905 г. (около 1,3 млн). Ее нарастание прервала начавшаяся война.
Выработка нового внешнеполитического курса. Поражение в Русско-японской войне и революция 1905–1907 гг. заметно осложнили условия, в которых приходилось действовать русской дипломатии, тем более что на мировой арене произошли весьма существенные изменения. Усиливавшееся соперничество между Англией и Германией привело к формированию в Европе двух противостоящих блоков. Состояние российского общества, раздираемого прежде всего социальными противоречиями, финансы страны, подорванные еще с времен Русско-японской войны, деморализованная бесславным концом дальневосточной кампании армия, незавершенные ее перевооружение и восстановление боеспособности, — все это усложняло возможности русской дипломатии. Перед царизмом стояла и общая задача приспособления деятельности государственного аппарата, в том числе его внешнеполитического ведомства, к новым условиям, созданным появлением российского парламента и провозглашением политических свобод. В выборе союзников самодержавию предстояло решить непростую задачу. Германия оставалась одним из важнейших экономических партнеров России: доля германских товаров превышала одну треть русского импорта, и, соответственно, почти половина экспортируемой сельскохозяйственной российской продукции шла на немецкий рынок. Однако наступление германских капиталов в страны Ближнего и Среднего Востока неминуемо вело к ослаблению влияния в этих регионах России и, кроме того, серьезно угрожало ее стратегическим интересам, прежде всего на Балканах, в зоне черноморских проливов. Об отказе России от сближения с Германией свидетельствует провал попытки Вильгельма II в июле 1905 г. навязать Николаю II Бьёркское соглашение, предусматривавшее взаимную помощь обеих стран во время военных конфликтов в Европе. Хотя франко-русский союз уже существовал не один год, но его объединение с англо-французской Антантой, возникшей в апреле 1904 г., было проблематичным. Туманный Альбион оставался для Петербурга не только традиционно недружественным государством, но и одним из активных сторонников Японии, внесшим свою лепту в маньчжурскую катастрофу России. Сложность выбора усугублялась обострением противоречий с Австро-Венгрией, экономические и политические позиции которой на Балканах после Берлинского конгресса 1878 г. продолжали усиливаться. Не уменьшалась для России ни актуальность, ни сложность задачи сохранения на Дальнем Востоке хотя бы оставшихся позиций. Отсюда вытекала необходимость выработки такого внешнеполитического курса, который позволял бы избежать значительных уступок и в то же время не доводить дело до опасных осложнений.