Раскол в Русской Православной Церкви Заграницей ещё более обострился летом 1927 г., когда, в связи с различным отношением двух групп русской эмиграции к постановлению митрополита Сергия от 1 июля 1927 г., требовавшему от русских зарубежных епископов подписки о лояльности советскому правительству, обе церковные группы оказались на различных позициях уже не только по отношению друг к другу, но и по отношению к Московской Патриархии (см. 3.2.5).
После опубликования в июле 1927 г. «Декларации» митрополита Сергия, обозначившей во многих отношениях изменившийся курс его политики по отношению к большевицкому режиму, Архиерейский Собор Русской Православной Церкви Заграницей принял 9 сентября 1927 г. Окружное послание, в котором заявлялось о разрыве канонических отношений с руководством Московской Патриархии в лице Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия и о сохранении подчинения лишь арестованному Патриаршему Местоблюстителю митрополиту Петру.
Подвергавшийся все более усиливавшемуся давлению ГПУ митрополит Сергий был вынужден 24 декабря 1930 г. издать постановление о запрещении в священнослужении митрополита Евлогия, участвовавшего в молебствованиях европейских христиан о Русской Православной Церкви, гонимой в большевицкой России. Не имея после этого дальнейшей возможности сохранять каноническое общение с Московской Патриархией и опираясь на поддержку епископата Западно-Европейского митрополичьего округа, митрополит Евлогий в феврале 1931 г. перешёл со своим духовенством и паствой в юрисдикцию Вселенского Патриарха, который образовал особый, сохранявший традиции русской церковной жизни Западно-Европейский Экзархат во главе с митрополитом Евлогием. Именно этот существующий и поныне в нескольких странах Западной Европы Экзархат Вселенского Патриархата стал второй основной церковной юрисдикционной группой Русского Зарубежья.
На протяжении многих десятилетий Русская Православная Церковь Заграницей и Западно-Европейский Экзархат Вселенского Патриархата будут поддерживать многообразное развитие церковной жизни русской зарубежной диаспоры, сочетавшее в себе строгое следование традиции с подлинно творческим дерзновением. В качестве одного из многочисленных примеров можно привести деятельность созданного в 1925 г. в Париже Свято-Сергиевского Богословского института, который на четверть века стал ведущим богословским учебным заведением всего православного мира. В стенах этого учебного заведения в 1930-е гг. плодотворно трудились как сформировавшиеся еще в русской дореволюционной высшей школе учёные, подобные протоиерею Сергию Булгакову, протопресвитеру Василию Зеньковскому, Антону Ивановичу Карташеву и Георгию Федотову, так и богословы, проявившие себя уже в эмиграции, подобно епископу Кассиану (Безобразову), архимандриту Киприану (Керну), протопресвитеру Николаю Афанасьеву и протоиерею Георгию Флоровскому.
Никон (Рклицкий), архиепископ. Жизнеописание блаженнейшего Антония, митрополита Киевского и Галицкого. Изд. Северо-Американской и Канадской епархии. 1961.
Преподобный Сергий в Париже. История Парижского Свято-Сергиевского Православного Богословского института / Отв. ред. протопресвитер Б. Бобринский. СПб., 2010.
3.1.16. Общественно-политические движения Русского Зарубежья
В 1921 г. еще существовали элементы общероссийского Белого центра: Совет послов в Париже, Русский совет под председательством Врангеля в Константинополе. Подавляющее большинство эмиграции соглашалось с Иваном Буниным, который свою знаменитую речь «Миссия русской эмиграции», произнесенную 16 февраля 1924 г. в Париже, закончил словами: «Да будет нашей миссией не сдаваться ни соблазнам, ни окрикам. Это глубоко важно и вообще для неправедного времени сего, и для будущих праведных путей самой же России. <…> Говорили – скорбно и трогательно – говорили на древней Руси: «Подождем, православные, когда Бог переменит орду». Давайте подождем и мы. Подождем соглашаться на новый «похабный мир» с нынешней ордой».