Французская революция 1789–1794 гг. пугает императорскую власть. Екатерина II и Павел I вводят в 1790-е гг. строгую цензуру и ограничения на поездки за границу, на ввоз литературы. Однако период этот короток. Александр I сразу же после воцарения отменяет все ограничения и на поездки, и на книги. Четверть века его царствования (1801–1825) – самое свободное время в России, по крайней мере для высшего сословия.
Пережив в 1812 г. религиозный кризис и став глубоко верующим христианином, Александр I осознает, что надо не раздвигать пределы Империи, которая, по его словам, «и так слишком большая», но восстановить веру, гражданское достоинство и материальное благополучие народа. Александр I еще до своего восшествия на престол мечтал превратить русских в сознательных граждан. На коронационной медали он велел выбить слово «Закон». Александр окружает себя талантливыми и трудолюбивыми сподвижниками – Сперанским, епископом Филаретом (Дроздовым), князем Голицыным, Новосильцевым, Аракчеевым, Канкрином и проводит глубокие реформы. Рекрутчину он заменил военными поселениями, в которых солдаты жили со своими семьями и имели свое хозяйство, разрешил всем сословиям иметь землю в частной собственности (до того это право было только у дворян). Польше, Финляндии и Бессарабии Александр даровал конституции, в Балтийских губерниях упразднил крепостное рабство. Александр официально объявлял, что эти нововведения он планирует в скором времени распространить на всю Империю. При нем в России не было совершено ни одной смертной казни.
В 1812–1814 гг. Император Александр возглавил общеевропейскую коалицию держав в борьбе с Наполеоном. В 1814 г. наши войска вошли в Париж – это был величайший триумф русского оружия, но одновременно и триумф доброй воли. Став освободителем Европы, Александр поспешил дать конституцию Франции и Испании и попытался создать Союз Держав на христианских принципах (Священный Союз). В этих планах была наивность, однако многие из международных начинаний Александра принесли добрые плоды: большой войны Европа не видела сто лет.
Александр приложил огромные усилия к распространению просвещения, как светского, так и религиозного. При нем открываются гимназии, создаются новые университеты, выпускники которых едут на стажировку в лучшие университеты Германии и Англии, а вернувшись, становятся профессорами в Москве, Петербурге, Харькове, Казани. С 1812 г. в России действует Библейское общество, распространяющее по всей России в сотнях тысяч экземпляров переводы Священного Писания на современный русский и иные национальные языки. Уже подготовленный прошлым столетием, ведущий слой Империи теперь достигает уровня высокой европейской культуры. В Европе эпоха Просвещения сменяется временем Романтизма – увлечением собственным национальным прошлым – религией, историей, фольклором. Теперь русская культура живет вместе с европейской, составляя ее органическую часть и разделяя ее увлечения. Кант, Шеллинг, Гегель становятся властителями умов русской молодежи 1830—1840-х гг. Те, кому позволяют средства, отправляются учиться в Европу.
Люди, получившие широкое и свободное образование в Александровскую эпоху, составили в 1830—1840-е гг. замечательный круг Золотого века русской культуры – Пушкин и Баратынский, Жуковский и князь Одоевский, Карамзин и Чаадаев, Хомяков и Тимофей Грановский. Писатели, поэты, богословы, историки, философы – они не только подняли русскую культуру, но и способствовали осознанию народом самого себя. В это время в России, в её высшем слое, складывается гражданское общество, нравственно и умственно свободное от государственной власти. Начинается общественная дискуссия о значении русского народа в истории и о путях будущего развития страны. Формируются кружки, условно называемые «западниками» и «славянофилами». Министр просвещения, сам блестяще образованный граф Сергей Семенович Уваров предлагает свою знаменитую «триединую формулу» развития русской образованности – «православие, самодержавие, народность», в которой религией и общественным мнением ограничивает царский абсолютизм. Творения, созданные Золотым веком русской культуры, будили мысль и совесть в нашем обществе в самые трудные времена террора и изгнанничества и животворят его до сего дня.
Одновременно в русском православии, совсем как в XIV в., начался процесс духовного возрождения. То же самое учение о непосредственном богообщении, о божественном свете, которое вдохновило преп. Сергия Радонежского и его сподвижников, возродилось во второй половине XVIII столетия в Греции, в монастырях Афона, и в Молдавии. Афонский монах Никодим (Святогорец), коринфский епископ Макарий, молдавский старец Паисий Величковский и их ученики вновь начинают распространять творения Симеона Нового Богослова и Григория Паламы, переводить с древнегреческого и издавать сборники древних монашеских поучений («Добротолюбие») и богословских сочинений («Евергетинос»), а кроме того, обучать учеников умному деланью, непрестанной молитве, говорят о необходимости частого причастия Святых Тайн. Из благочестивого обычая они превращают Православную веру вновь в сущностную основу человеческой жизни.