Чиновники стали главной опорой государства. Машина работала исправно, все колеса вертелись, жалование платилось, шло повышение по службе. И все забыли, что чиновничья машина производит «ничто», и этого «ничто» было в сто раз больше, чем допускал здравый смысл.
Николай был человек умный и понимал это лучше других, поэтому и сказал с горькой иронией: «В России государством правит не император, а столоначальник». Ты там что хочешь пиши, а я сделаю по-своему.
Крестьянский вопрос
По переписи 1836 года в России, без Польши, Финляндии, но с Сибирью, насчитывалось 52 миллиона населения, из них 25 миллионов были крепостные крестьяне, 17 миллионов было государственных крестьян. То есть прочие сословия составляли примерно 10 миллионов человек.
Крестьянский вопрос весьма занимал Николая I, и на подступах к его решению он преуспел лучше, чем Александр I, но большинство законов Николая повторяли старые, забытые: указ 1827 года нельзя отдавать крепостных на заводы, указ 1828 года нельзя по усмотрению помещика ссылать крестьян в Сибирь, указ 1833 года нельзя продавать крестьян с публичного торга с раздроблением семьи, нельзя платить ими частные долги и т. д.
Россию сотрясали крестьянские волнения. Иногда размах их был столь широк, что поголовная порка не могла усмирить бунтующих. Надо было привлекать войска, а это вело к кровопролитию. Волнения крестьян зачастую вызывались необоснованными надеждами на освобождение, поэтому правительство обсуждало этот вопрос тайно как от крестьян, так и от помещиков — в секретных комитетах. Всего комитетов было около десяти. Николай не мог решить крестьянский вопрос кардинально — это угрожало самодержавию, поэтому он старался освободить крестьян как бы исподволь. Решалась задача «нечувствительного возведения крестьян от состояния крепостного до состояния свободы» — по этапам.
Ситуация в стране была такая, что за отмену рабства стояли не только крестьяне, но зачастую и помещики. Тому было много причин, главная — экономическая. Население центральных черноземных земель увеличилось, некуда было девать свободные руки… и рты, дворня разрасталась, а ее надо было кормить. Помещики стали отдавать своих крестьян взаймы за плату, но в 1827 году вышел указ, запрещающий помещикам отдавать крестьян людям, не имеющим права владеть крепостными.
Помещики страдали от большой задолженности государству, которая тянулась еще с разорения войны 1812 года. К 1843 году 54 % всех имений было заложено в сохранных кассах (кредитных учреждениях). Закладывали земли, а следовательно, и крестьян, по займам платили огромные проценты. Многие из заложенных усадеб должны были пойти с торгов. В 1847 году крестьяне получили право выкупа на свободу при продаже имений с торгов, но это вызвало волнения среди крестьян, принадлежавших помещикам, не имеющим долгов. Указ был отменен.
Секретным комитетом с 1839 года руководил П. Д. Киселев, человек умный, порядочный и либерально настроенный. Киселев предложил, чтобы сами помещики и заключали с крестьянами сделку: помещики освобождают крестьян, но сохраняют за собой землю, а крестьяне получают от них участки земли в пользование за повинности. Итогом работы комитета стал указ 1842 года «об обязательных крестьянах», который несколько видоизменял указ Александра I «о свободных хлебопашцах» (там помещикам советовали освобождать крестьян с землей), но и указ «об обязательных хлебопашцах» не получил развития. Им воспользовались только два помещика.
Несколько дальше продвинулись в деле казенных крестьян. Они, как известно, были свободными людьми, но земля их принадлежала государству. В 1837 году было учреждено особое Министерство государственных имуществ (на базе V отделения). Во главе министерства встал Киселев. Он произвел ревизию на местах и обнаружил ряд злоупотреблений. Органами нового управления на местах стали палаты государственных имуществ. Волостное и сельское управления были построены на принципе крестьянского самоуправления: сельский сход выбирал сельского старшину и членов «сельской расправы» (суд) и т. д.
Министерство Киселева заботилось о быте крестьян, устраивало школы, больницы, ссудо-сберегательные кассы, отводило дополнительные наделы для малоземельных. Беда только, что сама бюрократическая система и отряд чиновников бездушной своей волокитой многие начинания Киселева сводил на нет. Тем не менее к моменту падения крепостного строя положение казенных крестьян было куда лучше, чем помещичьих, и самоуправление казенных крестьян послужило впоследствии (при освобождении крестьян) образцом для создания крестьянской общины.