На это злодейство — расправу с безоружными крестьянами — тут же откликнулось общество. Казанский профессор Щапов со студентами отслужил панихиду по убиенным. Узнав об этом, Александр II смертельно обиделся. Шестерых монахов, отправляющих службу, сослали на Соловки, а самого Щапова вызвали в Петербург для объяснений.
Осенью 1861 года по стране прокатились студенческие волнения. Впрочем, университеты все время бурлили. Студенты устраивали сходки, издавали газеты и журналы без намека на цензуру, на лекции, кроме студентов, допускались все желающие. Кровь молодая бродила. Писарев — талант и умница, его слушали — призывал: «…что можно разбить, то и нужно разбить: что выдержит удар — то годится; что разлетится вдребезги, то хлам; во всяком случае, бей направо и налево, от этого вреда не будет и не может быть».[88]
А между тем стали выходить и гулять по рукам прокламации. В 1861 году вышел листок «Великоросс», по-видимому, к его составлению имел отношение Чернышевский. Осенью этого же года появилась прокламация «К молодому поколению» (автор — писатель М. М. Михайлов). Прокламация требовала уничтожения всякой полиции, грозила царю и заявляла, что России нужен не царь, а выборный староста на жаловании, который служил бы народу.
Что думал Александр II, когда прокламация легла к нему на стол? Он помазанник Божий, он ответствен за Россию, а здесь наглый листок толкует невнятный вздор. Но наибольший ужас правительства вызвала майская прокламация 1862 года «Молодая Россия». Она призывала свергнуть самодержавие, порешить всю царскую династию, а также всех сочувствующих. Словом, «К топору, граждане!». Это был признак якобинства, с которым неустанно боролся Николай I. Правительство отнеслось к прокламации куда с большей серьезностью, чем она заслуживала. Но это потом выяснилось, что автор — двадцатилетний студент, сын генерала Заичневский и что прокламация была написана келейно с другом. А правительству чудилась за «Молодой Россией» целая организация. Словом, у жандармов было много работы.
А тут еще пожары! Петербург пылал. Пожары явно были организованы, о них обывателей оповещали заранее. Город был взвинчен до предела. Кто-то в поджогах обвинял студентов, кто-то бунтовавших поляков, другие подозревали полицию. Дело это так и осталось невыясненным.
Правительство добралось до автора «Молодого поколения» Михайлова, а заодно и до тех, кто ездил за границу к Герцену.[89]
Был арестован Чернышевский за прокламацию «К барским крестьянам» и отправлен в Петропавловскую крепость. Ему присудили семь лет каторги и вечную ссылку. Общество негодовало. Всех возмутила гражданская казнь (час простоял у столба на улице), а особенно несправедливость суда, который, не располагая всеми уликами, вынес столь жестокий приговор. Но что прикидываться-то? Ребенку ясно, что Чернышевский с его идеей «крестьянской революции и свержения власти» неминуемо должен был бы этой властью осужден.
Тогда же в Петропавловскую крепость попал и Писарев. Журналы «Современник» и «Русское слово» были закрыты.
События в России волновали западных дельцов, связанных с русской промышленностью займами и прочими экономическими отношениями. Русские дипломаты всеми силами старались успокоить Запад: реформы будут, реакции не будет.[90]
А здесь как раз подоспело восстание в Польше, поляки всегда вовремя умели подлить масла в огонь. Несмотря на поражение предыдущих восстаний, поляки не желали смириться с потерей независимости. Польские политические партии (были там и «красные» и «белые») единодушно стремились к освобождению страны. Левые группировки («красные») решили объединиться с русскими революционерами. Еще в 1862 году их представители договорились о совместных действиях с Герценом, «Землей и волей».
Восстание в Польше началось раньше намеченного срока — в январе 1863 года, после объявления о внеочередном наборе, тогда же были нападения на русские гарнизоны.
Александр II еще до восстания стремился смягчить режим в Польше. В 1861 году был учрежден Государственный Совет из поляков, по губерниям тоже были устроены советы. Во главе польской администрации был поставлен умница маркиз Велепольский, наместником был назначен, великий князь Константин Николаевич, человек либеральный, разумный, сторонник реформ.
89
До этого времени на общение с Герценом смотрели вполне лояльно. Герцен даже царице прислал письмо с советами, как воспитывать цесаревича. Говорят, она плакала, взволнованная такой заботой.