Сразу после взрыва в Зимнем Александр II собрал совещание.
Он уже был согласен пойти на уступки общественности, но наследник Александр Александрович[94] решительно заявил, что он против конституционных планов. Какая может быть конституция при разгуле террора? Словом, было учреждено особое временное диктаторское учреждение — «Верховная распорядительная комиссия» с чрезвычайными полномочиями. Комиссия должна была бороться с крамолой, также ей надлежало искать выход из создавшегося тяжкого положения в стране. По прихоти судьбы во главе чрезвычайной следственной комиссии встал либерально настроенный, умный и порядочный человек — генерал Лорис-Меликов, харьковский губернатор. Собственно, губернатором он стал после убийства в Харькове Кропоткина. Ранее Лорис-Меликов был известен как герой Кавказской войны, покоритель крепости Карс и организатор борьбы с эпидемией чумы, вспыхнувшей вдруг в Астрахани. В Харькове Лорис-Меликов за короткий срок наладил отношения с городом и вообще проявил себя с самой хорошей стороны.
Войдя в должность Лорис-Меликов уничтожил как самостоятельное учреждение III Отделение, когда-то созданное Николаем I, и присоединил его к Министерству внутренних дел, то есть сосредоточил управление полицией в одних руках. Следующей его задачей было восстановить земское самоуправление в том виде, которое ему предписывали реформы. Вообще он хотел дать провинции большую самостоятельность. Он ослабил цензуру, при нем стали выходить новые журналы. Но, верный своим «диктаторским» обязанностям, Лорис-Меликов высказывал при встречах с редакторами примерно так: «Обсуждайте и критикуйте правительство, ради Бога, но не пишите о конституции и, главное, не приписывайте мне конституционных планов. Их не будет».
Кроме того, Лорис-Меликов удалил крайне непопулярного и консервативного министра Толстого. Словом, он стал приобретать авторитет в либеральных кругах, за что его правление шутливо стали называть «диктатурой сердца».
Лорис-Меликов также признавал необходимость коренных реформ в крестьянском вопросе (в податной системе). Циркуляром от 22 декабря 1880 года он поручил всем губернаторам дать возможность земским собраниям обсудить крестьянский вопрос «на сегодняшний день». Он хотел создать в стране то настроение, которое возникло при подготовке Манифеста 19 февраля 1861 года. И в какой-то степени ему это удалось, у людей после прежних репрессий появилась надежда.
Верховная распорядительная комиссия была закрыта через полгода своей деятельности. Лорис-Меликов решил, что для борьбы с крамолой чрезвычайные меры уже не нужны. Сам Лорис-Меликов остался министром внутренних дел. Террористическая деятельность в это время действительно ослабла, но не потому, что народовольцы образумились.
Просто убийца харьковского губернатора Гольденберг раскаялся и выдал полиции товарищей. Поскольку Гольденберг был видным членом Исполнительного комитета, фамилий он назвал много, революционерам пришлось бежать за границу.
Народовольцы Лорис-Меликова не любили. В подпольных газетах его деятельность прозвали политикой «лисьего хвоста», направленной на устройство личной карьеры. Было и покушение на Лорис-Меликова, неудачливый убийца был пойман, но Исполнительный комитет выпустил листовку, сообщая, что покушение — личный акт террориста Младецкого.
28 января 1881 года Лорис-Меликов представил Александру II некий план, по которому представители земского управления (сведущие люди) привлекались бы к участию и обсуждению проектов реформ. Это был уже зародыш конституции. Позднее некоторые газеты так и назвали «План» «конституцией Лорис-Меликова».
Александр II ознакомился с «Планом», одобрил его и подписал 1 марта 1881 года. Через несколько часов после подписания император был убит бомбой народовольцев.
Ему все твердили с утра — и жена, и Лорис-Меликов: в городе неспокойно, не надо выходить из дворца. Не послушался, поехал в Михайловский манеж. Брошенная в карету бомба убила двух казаков и случившегося рядом мальчика — разносчика мяса. Карету изуродовало взрывом, но сам царь не пострадал. Полковник охраны умолял императора сесть в сани и ехать во дворец. Но Александру захотелось увидеть человека, который желал убить его. Царь сделал несколько шагов — раздался второй взрыв. Погибли оба: и император и убийца. Но Александр, хоть и был страшно изуродован, умер не сразу, его довезли до дворца.
Вера Фигнер (это она начиняла бомбы для убийства) позднее писала: «Я плакала: тяжелый кошмар, давивший в течение десятков лет молодую Россию, был прерван. Все искупала эта минута, эта пролитая нами царская кровь».
94
Цесаревич Александр Александрович здесь впервые обнародовал свои политические взгляды, которых придерживался потом в течение всего своего царствования.