Не стоит искать каких-либо важных просчетов Адашева и Сильвестра по отношению к царю. Ивану просто наскучила их опека. Тридцать лет — возраст возмужания. Он хотел сам, и только сам, править государством «О красоте самодержавия» говорил ему не только старец Вассиан Топорков. Все реформы в той или иной степени говорили об искоренении последствий боярского правления. Идеолог избранной рады Пересветов с леденящим душу простодушием писал, что правду в государстве можно найти одним способом: предавать лютой смерти тех еретиков, которые приблизились к трону знатностью рода, а не воинскими заслугами и чиновничьей мудростью. Иван IV жаловался потом, что Сильвестр и Адашев «сами государилися как хотели, а меня с есте с государства сняли: словом, я был не государь, а делом ничего не владел».
Уместно спросить: а каково участие самого Ивана в реформах? Собор примирения состоялся, когда царю было восемнадцать лет. Конечно, он находился под сильным влиянием реформаторов, и заслуга его состоит в том, что он им не мешал.
В тридцать четыре года Иван IV занялся литературным трудом. Во всем этом присутствует некий исторический казус. До сих пор не удалось обнаружить ни одного автографа Ивана, ни единой строчки, написанной его рукой. Некоторые историки высказали предположение, что все написанное царем — подлог и что сам Иван IV был неграмотным. Это, конечно, чушь. Писать можно и под диктовку, а диктовать Иван умел.
Вернемся к судьбе первых советников Ивана. Адашева царь послал на Ливонскую войну. Иван жаждал быстрой победы. Он вообще считал, что всю Ливонию можно было бы завоевать в течение лета, если бы не «злобесные претыкания» бояр. Но война застопорилась. Ответственность за неудачи пала на плечи Алексея Адашева. Сильвестр всеми силами в Москве старался предотвратить его отставку. Но Иван уже все решил. Отношения его с Сильвестром испортились настолько, что последний сам попросил царя отпустить его на покой. Царь разрешил ему уйти в Кириллов монастырь.
Дело Адашева меж тем было передано в суд. Московский Собор при поддержке Ивана признал Адашева и Сильвестра «ведомыми злодеями». Сильвестра перевели в заточение в Соловецкий монастырь, а Адашева в Дерпте взяли под стражу. Через месяц он умер в тюрьме «самоубийством».
Опала царевых любимцев совпала со значительным и грустным событием в жизни Ивана. В августе 1560 года умерла жена Анастасия. Он очень горевал на похоронах. Отследить, где горе носило искренний, а где ритуальный характер — невозможно. Они прожили в браке тринадцать лет. Летописи сообщают об Анастасии только, что она была добра и помогала бедным, то есть в государственные дела не вмешивалась. Она родила Ивану шестерых детей. Три девочки умерли в детстве. Первенец Дмитрий утонул. Второго сына — царевича Ивана — Анастасия родила в 1554 году. Последним сыном (1557 г.) был Федор.
Конечно, народная молва приписала смерть Анастасии отравлению, а может быть, колдовству. Во дворце толковали, что «извели царицу своими чарами» Сильвестр и Адашев. Очевидно, царь поверил этим слухам, они сыграли особую роль в расправе над семьей Адашева.
На похоронах царицы Иван «от великого стенания и от жалости сердца» еле держался на ногах, рыдал в голос. А уже через неделю спокойно внимал совету епископов подыскать себе вторую жену. И подыскал… Вскоре Иван женился на дочери правителя Кабарды — княжне Кученей, в крещении Марии.
Со смертью Анастасии, с отставки Сильвестра и Адашева Иван начал новую жизнь. Теперь во дворце шумели пиры с играми, потехами и скоморохами. Из дворца изгоняли «дух и обычай» трезвенников Сильвестра и Адашева. Теперь упивались до полного бесчувствия, до «обоумертвения». Свадебный пир с кабардинской княжной продолжался три дня. Ревнителям древнего благочестия Иван не без издевки объяснял, что весельем и пьянкой служит делам государственным, так как желает этим добиться расположения дворян и народа.
Но веселье скоро пошло на убыль. Начались казни, ссылки, принудительный постриг богатейших феодалов. Вначале поведение Ивана не носило характер безумства, просто он с крайней жестокостью отвечал на малейшее неповиновение бояр. Чтобы подчинить потомков удельных князей и отобрать у них землю в казну, Иван IV придумал «земельную реформу». Конечно, бояре роптали. При наследнике Иване (старшем сыне) Грозный создал опекунский совет, состоящий сплошь из Захарьиных, — другой повод для беспокойства. Кроме того, Иван IV всюду видел заговоры и тайные сношения с Литвой. Под опалу царя попали знатнейшие — князья Бельский, Воротынский, Курляев. Пока Иван не казнил всех поголовно, но ссылал всей семьей в монастыри, а земли отнимал в казну.