Но тут восстала оппозиция, предлагая на трон фигуру «картонную», опереточную — касимовского царя Симеона Бекбулатовича. Этого Симеона Иван Грозный, чтоб позлить бояр, «посадил» на московский трон в одну из своих отлучек в Александровскую слободу. Потом он одним мановением руки сместил «царя», дав ему в удел Тверь. Теперь Симеон был нужен Думе, чтобы помешать Борису короноваться.
Годунов спорить не стал. В этот момент поступили сведения о намерении крымского хана Казы-Гирея идти на Москву. Борис собрал войско и, став во главе полков, двинулся на Оку на защиту отечества.
Видя такую ретивость русских, крымский хан решил отложить свой поход. В расположение московских войск явились послы хана с мирным соглашением. Послы вели переговоры с Борисом как с царем. В это время английская королева Елизавета официально поздравила Годунова с восшествием на престол.
2 июля 1598 года Годунов явился в Москву как победитель. Осенью в Успенском соборе состоялась его коронация. После нее Борис торжественно объявил об амнистии, об отмене смертной казни на пять лет, ублажил он и знать новыми чинами, выдал боярам тройное жалование и помирился с противниками. Все как в сказке… Он получил трон без кровопролития, без насилия — первый выборный царь на Руси! Но царствование его было несчастливым и для него самого, и для его народа.
Налаженная Годуновым государственная машина работала исправно. Залатались дыры, сделанные опричным управлением (1565–1572 гг.). Во время правления Бориса государев двор имел чиновный характер. На военные и гражданские должности люди назначались не по закону, а по обычаю — местничеству. Что это такое? Получая место по службе, люди зависели от «отеческой чести», то есть от знатности и от того, какую службу несли их отец и дед. Если один служилый боярин был подчинен другому, то и дети первого должны были подчиняться второму. Деловые качества, таланты играли второстепенную роль. Местничество было язвой Руси. Отменил его царь Федор Алексеевич, но фактически уничтожил только Петр I.
Годунов хотел править разумно. Он поощрял торговлю, поддерживал мир с соседями. В 1598 году русские войска дошли до Оби, окончательно сокрушили Сибирское ханство и отправились дальше, к устью Енисея — осваивать этот богатый край.
Борис развил книгопечатание и первый среди русских царей послал детей боярских за границу в обучение. Он хотел создать школы и даже университет — как в Европе. Для этого он поручил немцу Крамеру подобрать «за кордоном» профессоров и привезти их в Москву. Идее этой не суждено было воплотиться в жизнь из-за противодействия духовенства. Церковники побоялись отдать обучение молодежи в руки врагам своим — лютеранам и католикам.
В годы правления Бориса много строили. В Кремле соорудили колокольню Ивана Великого, водопровод с водовзводной башней, приказные палаты, мост через Неглинную. На Красной площади обнесли камнем Лобное место. В Смоленске Борис сам заложил крепость с 38 башнями, она высится и по сей день.
Годунов был великолепный оратор. Он был красив, щедр, удачлив, был хорошим семьянином и мужем, он проводил гибкую и разумную политику, но…
Но! Ключевский пишет: «Он умел вызывать удивление и признательность, но никому не внушал доверия; его всегда подозревали в двуличии и коварстве и считали на все способным».
Да и как ему доверять, если был он любимцем Ивана Грозного, если школу жизни прошел в опричнине? Если он не совершал страшных поступков, то их домысливали, чтобы портрет совпадал с предполагаемым. Молва приписала ему: и царя Федора уморил, и Симеона Бекбулатовича, потерявшего зрение под старость, ослепил. Он же, Годунов, по мнению народа, Москву поджег (после смерти царевича Дмитрия был страшный пожар). А без убийства царевича образ Годунова терял свою законченность. Внезапная смерть Бориса в 1605 году, страшная гибель семьи его — не иначе как кара Господня. За что? Захват власти, убийство наследника-отрока, чудовищные муки совести и воздание за грехи в конце жизни — готовый литературный сюжет.
Мне непонятна открытая ненависть Карамзина к Годунову — «узурпатору власти». Впрочем, моему времени трудно, а может быть, и невозможно понять то особое отношение народа, которым одаривал он законных, династических государей. Кажется, встал толковый и талантливый человек во главе государства — и это замечательно! Но, видимо, вся штука в том, что законный государь — от Бога, а выбранный — от случая, от людского равнодушия или наоборот — пристрастности. Может быть, и правда — царем надо родиться, а Борис Годунов по мироощущению своему как был боярином, так им и остался на троне.