И еще (ни в коем случае не возражая Ключевскому): все происходившее в Смуту необычайностью сюжета, ходом интриг, тайной и странностью положений не только не укладывается в какую-либо схему, но превосходит даже рыцарский роман, напоминая скорее либретто оперы. Только опера может позволить себе такие сочетания реального и фантастического — вот что делалось в то время на Руси.
Итак, стало известно, что в Угличе убили не Дмитрия, а другого, неведомого ребенка. Царевич Дмитрий, законный наследник престола, жив и обретается в Литве.
Кто же выдавал себя за Дмитрия? Этот вопрос задается уже сотни лет и не находит точного ответа. И подлинное имя Лжедмитрия, и создатели этого загадочного фантома до сих пор остаются за кадром. Наиболее устойчивая версия гласит, что самозванцем стал беглый монах Чудова монастыря Григорий, в миру Юрий Отрепьев.
Он был сыном стрелецкого сотника, зарезанного в Немецкой слободе в пьяной драке. Малолетнего Юрия, или, как называли его — Юшку, воспитывала мать. Мальчик подрос и поступил на службу к боярам Романовым, служил он и у их зятя, князя Черкасского. Когда Романовы попали в опалу, Юрий постригся в монахи и стал Григорием.
Борис Годунов, заслышав о самозванце, прямо сказал боярам, что это они подставили Лжедмитрия и имя его назвал — Отрепьев. Может быть, Годунов имел в виду бояр Романовых и Черкасских? Тогда поляки были только исполнителями, а авторами сюжета — русские. Впрочем, это только предположения.
Перед тем как осесть в Чудовом монастыре, Отрепьев поскитался по Руси, набираясь опыта. В Чудовом монастыре жил его дед — старец Замятня-Отрепьев. Не без его помощи способный монах попал вначале в дьяконы, а потом по книжным делам к самому патриарху Иову. Григорий Отрепьев имел каллиграфический почерк, поэтому переписывал книги и даже сочинял каноны святым.
Вместе с патриархом Григорий часто бывал в царском дворце. Там[27] он и услышал имя царевича Дмитрия и узнал судьбу его. Когда созрело в нем решение выдать себя за убитого царевича — неизвестно. А может, эта идея созрела в другой голове? Григорий стал вдруг говорить чудовским монахам: «Знаете, я буду царем в Москве…», чем поверг слушателей в ужас. В феврале 1602 года он бежал за рубеж. Вместе с Отрепьевым из Москвы бежали чудовский священник Варлаам и инок Мисаил. Путешествующие монахи — обычное явление того времени. В Спасской обители Новгородско-Северского монастыря их встретили весьма радушно и дали лошадей. Посетили монахи и Киев, там жили в Печерском монастыре, а потом у киевского воеводы в Остроге.
В XIX веке в Загоровском монастыре на Волыни обнаружили некую отпечатанную в Остроге в 1594 году книгу. На книге была старая надпись о том, что 14 августа 1602 года киевский воевода князь Острожский подарил ее «нам, Григорию, царевичу Московскому, з братию Варлаамом да Мисаилом». Слова «царевичу Московскому» дописаны другой рукой. Надпись эта говорит, что действительно был здесь Григорий Отрепьев и что некто считал его царевичем Московским. Однако почерк Отрепьева (каллиграфический!) никак не соответствует автографам Лжедмитрия в бытность его на престоле.
После Острога монахи разделились. Григорий Отрепьев подался к запорожским казакам, где выучился владеть оружием и ездить на коне. Потом в школе волынского городка учил польскую и латинскую грамматику. И только после этого, подготовленный физически и морально, он поступил в службу к князю Адаму Вишневецкому, имеющему большой вес при польском дворе.
Войдя в доверие к польскому князю, Отрепьев притворился больным, почти умирающим. Позвали духовника. Ему-то хитрый монах и поведал свою тайну: он русский царевич. Тайна исповеди была немедленно разглашена Вишневецкому.
А дальше колесо закрутилось само собой. Юрий Мнишек, зять брата Адама Вишневецкого, принял в судьбе вновь обретенного царевича самое горячее участие.
Отрепьева повезли в Краков. Здесь его принял папский нунций Рангони и настойчиво рекомендовал мнимому царевичу перейти в католичество, что Самозванец охотно обещал.
Рангони сам повез «новообращенного» Отрепьева к королю Сигизмунду III, и тот признал его царевичем. Сигизмунду было все равно — подлинный это царевич или самозванец, но упустить возможность посеять на Руси смуту он не желал. Посаженный на русский престол, Лжедмитрий мог способствовать продвижению на восток католичества, это тоже было весьма соблазнительно. Трудность состояла в том, что с Годуновым у Польши только что было заключено двадцатилетнее перемирие. Самозванец клялся, что Москва его поддержит, что бояре за него, и все-таки казался королю ненадежным. Оскорбление такого важного соседа, как Русь, могло кончиться наступательным русско-шведским союзом. Многие влиятельные польские вельможи были против авантюры с Самозванцем. Польский король не был самодержцем, в своих действиях он должен был считаться с мнением сената и сейма.
27
Пишу и сама себе не верю. Из истории Отрепьева следует, что в Москве его знало очень много народа. Как же он предстал перед ними в новой личине? Впрочем, он мог говорить, что просто скрывается под именем Отрепьева. Бежавшему из монастыря Григорию было всего двадцать лет. Неужели он так много успел в этом возрасте. Как жаль, что мы никогда не узнаем этой тайны!