Внутренние дела государства были ужасны. Москва лежала в развалинах, прочие наполовину сожженные города влачили жалкое существование. Сельская местность представляла собой безжизненную пустыню. Можно было ехать сутки и более и не встретить живого человека — только остовы деревень, неубранные трупы и сытые волчьи стаи.
В разоренной стране орудовали многочисленные разбойничьи банды. Были здесь и поляки Лисовского, казаки и прочий лихой люд. Бесчинствовали они с неимоверной жестокостью, человеческая жизнь не стоила ничего.
И все-таки наибольшей бедой были не голод и разруха, а падение нравов и настроения народа. Смутное время отучило людей верить в закон, исчезли понятия чести, справедливости, сострадания. Каждый думал только о себе, стараясь в темную годину нажиться на чужом горе. Наводившие порядок чиновники за все требовали взятки, всюду царило насилие и беззаконие, одним словом — беспредел.
Один из иностранцев,[32] посетивших в то время Россию (а таких было много), писал: «…надеюсь, Бог откроет глаза юному царю, как то было с прежним царем Иваном Васильевичем, ибо такой царь нужен России, иначе она пропадет; народ этот… только в рабстве богат и счастлив». Горькие слова, но даже двадцатый век подтверждает, что в них есть правда. Иные (а их много!) и сейчас скорбят «о сильной руке», которая наведет порядок на манер Грозного или Сталина.
Однако юный Михаил, к счастью, никак не годился на роль Ивана Грозного. Новый государь был добр, обладал слабым здоровьем и был подвержен меланхолии (говоря по-нашему, впадал в депрессию). Не обладая яркими способностями, он был умен. Говорят, вступив на престол, он едва умел читать, однако подписал весьма важную бумагу: никого не казнить без суда и все дела решать сообща с боярами.
Тяжелое, проведенное в опале по монастырям детство повлияло на характер Михаила. Его воспитанием занималась мать, и он остался под ее влиянием до самой смерти.
Боярыня Ксения Романова (инокиня Марфа) была женщиной крутого нрава, умела настоять на своем и имела склонность к интриге. Остался ее портрет: орлиный нос, густые брови, решительно поджатый рот. Она-то и стала править страной при мягком, безобидном государе. При инокине Марфе вокруг трона толпились люди корыстные, а правой рукой ее были родственники Салтыковы.
Первой заботой царя и Собора стало собрать казну, которая полностью истощилась. Для этого брали взаймы, собирали налоги, хоть и собирать их при поголовной бедности было не с кого. Решили увеличить доход с помощью питейных заведений, всем повелели строить кабаки и курить вино. Время правления юного Михаила до возвращения из польского плена Филарета историки называют «безгосударственным».
В 1616 году двадцатилетний царь решил жениться. Из привезенных в Москву красавиц Михаил выбрал дворянскую дочь Марию Хлопову. Девицу тут же взяли во дворец, и дальше пошли интриги. Инокиня Марфа невзлюбила будущую невестку. Родичи Марфы Салтыковы, опасаясь влияния Хлоповых на царя, решили расстроить этот брак. Невеста была объявлена больной. Нашлись врачи, которые объявили, что Мария Хлопова «к чадородию непригодна». Для обсуждения этого дела собран был Собор, который, желая угодить царице Марфе, сослал несчастную невесту в Тобольск, разлучив ее с отцом и матерью.
Царь был безутешен, но ослушаться матери не мог. Единственным проявлением характера был отказ жениться на ком бы то ни было. Через пять лет бывшая невеста была переведена на жительство в Нижний Новгород. Царь опять заявил, что женится только на Хлоповой, которая назначена ему Богом. Было даже произведено следствие по болезни бывшей царской невесты. Следствие изобличило Салтыковых во вранье и самоуправстве. Теперь уже Салтыковых сослали в их дальние вотчины. Однако и на этот раз царица Марфа не допустила свадьбы сына на любимой им девушке. Марья Хлопова осталась в Нижнем Новгороде, где для жительства ей был дан двор, принадлежащий некогда Кузьме Минину.[33]
В 1624 году царь по приказу матери женился на Марии Долгорукой. Через три месяца после свадьбы она скончалась. Народ видел в ее смерти Божье наказание за несправедливость к Хлоповой.
Но царь не может быть неженат, он должен дать государству наследника. В 1626 году состоялся опять выбор невест. Из шестидесяти девиц царь выбрал Евдокию Стрешневу, дочь бедного можайского дворянина. Рассказывают, что когда прислали объявить отцу Евдокии о выборе царя, будущий царский тесть сам сохой обрабатывал поле. Царица Марфа опять пыталась воспрепятствовать браку сына, но на этот раз Михаил настоял на своем. В 1629 году Евдокия родила наследника — будущего царя Алексея Михайловича.