Сохранились записи путешественников семнадцатого века по Польше и Литве. Один из них в городке под Варшавой наблюдал пожар в еврейском квартале: "Я бы насмешил, - писал он, - если бы начал рассказывать, какой они подняли гвалт, как колотили их раздраженные христиане". Еще он писал: "Больше всего (в Минске) жидов с их синагогами. Внося аккуратно магнатам огромные подати и будучи через это весьма полезны, они обладают и немалой свободой… На границе Литвы с Московией… торгуют все больше жиды. Скупая дешево меха из соседней Московии, они продают их в Польше с огромным барышом. Тут крайний предел их торговой деятельности: в Московию они и показаться не смеют". А другой путешественник отметил в своих записях: "Большая часть жителей города (Белая Церковь) - поляки; между ними находится много жидов, которые содержат шинки и умножают откупами государственные доходы. Мало находится деревень, в которых бы не было жидов; а это великое счастье для чужестранцев, которые без них не знали бы, где приютиться"
В жалобе польского дворянина за 1708 год говорится о том, что межирицкий мещанин Григорий Пащенко грабил и бесчинствовал, и среди прочего - напал на корчму, связал еврея, бил его, топтал ногами, прикладывал саблю к шее, грозя отрубить голову, если тот не укажет, где у него хранятся деньги. Затем он погнался за другим евреем, но тот успел броситься в пруд, и выстрелы из пистолета в него не попали. Пащенко отправился в замок грабить пана, а еврей, выбравшись из пруда, уговорил мужиков пойти с ним спасать пана. Вскоре толпа мужиков, наломав в лесу дубин, во главе с евреем двинулась на замок. А межирицкий мещанин Григорий Пащенко отправился в корчму, набрал ведро водки и предался пьянству.
В дневнике некоего Петра Апостола записано в 1725 году: "В польском праве… исключаются из судебной должности: отлученные от церкви, схизматики, евреи, бесчестные люди и незаконнорожденные, так как неприлично облекать каким-либо достоинством человека, чем-либо запятнанного".
После гайдамацких погромов второй половины восемнадцатого века многие евреи бесприютно бродили по польской Украине в поисках пропитания, и известен даже случай, когда десять вооруженных человек под предводительством некоего Майорки Шимановича грабили местное население. В судебном акте сказано, что однажды они пришли в дом офицера под видом странствующих купцов. Не застав хозяина, они поспешили в соседнее местечко, потому что наступала суббота, а грабители собирались провести ее так, как это полагается благочестивым евреям. В ночь на воскресенье они вернулись, убили офицера, ранили его жену и ограбили дом.
В середине восемнадцатого века жил в Бердичеве проповедник общины по имени Либер, или - как его все называли - Либер Великий. Он уединялся от людей, все свое время посвящал занятиям кабалой, в которой приобрел большие познания, и евреи Бердичева смотрели на него, как на святого праведника, которого Бог приблизил к себе и открыл ему Свои пути. Однажды князь, владелец города, проезжал через лес и увидел еврея, молившегося под деревом. Князь подозвал его к себе, но Либер не тронулся с места. Рассердился князь и велел своему кучеру бить еврея кнутом, но тот как будто не чувствовал боли и продолжал молиться с тем же увлечением, что и раньше. Князь был поражен этим и, возвратившись домой, послал за Либером, чтобы извиниться перед ним. Но тот заявил, что он простит князя при одном условии: если князь подарит еврейской общине то место, на котором он, Либер, молился, чтобы построить там синагогу. Князь согласился, и на том самом месте была построена большая синагога, которая потом, когда город разросся, оказалась в его центре. Она так и называлась - синагога Либера.
В городе Луцке на старом кладбище еще в конце девятнадцатого века стоял памятник мученику, которого четвертовали за отказ креститься. На памятнике была надпись "Памятник над могилой одного святого, который принял ужасные муки и прославил великое и могучее имя Бога Этот ученый по имени Иегуда Зеэв Вольф, сын рабби Товии, вознесся на небо в день субботний и принял свой приговор с горечью. 28 тамуза 522 года (июль 1762 года)"
В 1768 году выборные общины Могилева Подольского писали в своем обращении к местным евреям: "Бедственное время наступило для Яакова; одна беда следует за другою… Мы идем ощупью, как слепцы в потемках, мы беднеем изо дня на день, нас ведут, как овец, на заклание; мы стали притчею между народами; на нас кидают жребий, как на брошенную вещь в пустыне… Бог же да воззрит на страдание наше, да скажет Он нашим бедствиям: довольно! Да поведет Он нас поскорее в нашу землю и через глашатая мира да возвестит мир в наших пределах!"