Но Игоря предали его же тиуны.
И не было защитников ему с другой страны.
Изяслава войска победу одержали, а Игоря схватили,
В Ивановской обители в темницу заключили.
Стал Государем русским, которого желали,
Надеясь, что улучшит он жизнь по всей стране.
Мир с половцами тут же наладили славяне,
Начало той политики одобрили вполне.
Не обошли, конечно, обиды и стенания
Всех братьев и сестер, племянников своих.
Хотелося им втайне исполнить все желания:
Иметь много поместий, уделов дорогих.
И смелый Вячеслав, с победой Изяслава,
Немедля о наследии по праву заявил.
Взял силой города, но не пришла та слава,
Поскольку был разбит потом и не имел уж сил.
И в это не простое и трудное всем время
Георгий — князь из Суздаля — Москву для нас открыл.
Град строило активно его родное племя,
Где каждый из него свой вклад в нее вложил.
А поначалу место то селил боярин Кучка,
Которого Георгий тогда же и казнил.
Боярину неверному представилась «отлучка».
Георгий его дочку и сына оженил.
На юге Изяслав, по старому примеру,
Как «Мудрый» Ярослав когда-то порешил:
Собрал Епископат и, нарушая Веру,
Без Цареграда, в должности, обряд сам совершил.
На пост главы церквей, всуе митрополита,
Который с их согласия грек Михаил держал,
Назначил он Климента взамен отца-пиита.
Епископский Совет его в том поддержал.
Однако отвлечение в церковную обитель
Не помогло Изяславу войну предотвратить.
Оговорен был Игорь, как божеский святитель.
И в той борьбе зловредной лишили его жить.
А вскоре и Георгий у стана Святослава
Решил тогда дать Князю несправедливый бой.
Разбил он в том сражении все войско Изяслава.
И трубы возвестили, давая всем отбой.
Но не был Изяслав согласен с пораженьем.
Все униженья ихние он разом отвергал.
Сам обратился к венграм с коварным предложеньем.
С их помощью, и в битве, Георгия прогнал.
Велась междоусобица в стране из года в год
Между князьями русскими, при том напоминая,
Что тяготы в ней нес всегда простой народ,
Геройски всех господ от смерти защищая.
В сраженьях тех и племенной вражде
Князья в итоге ведь, тогда не побеждали.
Поскольку убивали людей своих везде,
При этом все на том уверенно стояли.
Глава IX
Жестокий Юрий Долгорукий
Узнав о смерти, о кончине Изяслава.
В столицу Ростислав по случаю прибыл.
Там старый Вячеслав, как своего Мстислава,
На трон его с желанием в сердцах благословил.
Сказал при этом князь устами над камином:
«Дела все эти ратные — уж дело не мое!
Подобно Изяславу, будь названым мне сыном!
А государство Русское теперь уже твое!»
Недолго прожил старец, расставшийся с делами.
Скоропостижно смерть свою спокойно и принял.
Под вечер пировал при встрече он с друзьями.
Заснул потом навеки и поутру не встал.
Любовно относилися все люди к Ростиславу.
Тот видел и давно уже душою все принял.
Дал слово всем родным, что приумножит славу.
Он искренне об этом потом их заверял.
Судьбы своей превратности при этом постигая,
Готовился к походу уж новый Государь.
Услышал будто недруги, борьбу с ним затевая,
Хотят себе Георгия поставить на алтарь.
Объединились сразу, судьбы не ожидая,
Войной пошли на Князя нахрапом, напролом.
А Ростислав при этом, борьбы не принимая,
Старался как-то миром все поделить, добром.
Но не желали люди примерного раздела.
И каждый в воровстве друг друга обвинял.
Никто не уступал, не отдавал Удела.
А сан великокняжеский Георгий и принял.
То был известный князь Георгий,
Как сын Владимира и Юрий — на миру.
Прозвали «Долгоруким» не от военных оргий.
Жестокий был в народе и злобный на роду.
При нем все продолжалися удельные раздоры,
Что так тогда ослабили несчастную страну.
Он, как судья, десницею улаживал все споры,
Где миром, где войною, решал, как быть тому.