В подтверждение вывода о переходе троцкистов и зиновьевцев к тактике террора против руководителей ВКП(б) в обвинительной речи Вышинского содержится ссылка на открытое письмо Троцкого в Президиум ЦИК СССР, опубликованное 1 марта 1932 года в издававшемся за границей бюллетене. В письме Троцкий пишет о необходимости осуществить завещание Ленина — убрать Сталина. Эта ссылка не может быть принята во внимание как доказательство. К тому же Троцкий в статье, опубликованной в бюллетене 15 октября 1932 года, разъяснил этот свой тезис, заявив, что лозунг убрать Сталина не означает его физического устранения...
Никаких других данных о террористических директивах Троцкого, кроме показаний осужденных, в распоряжении следствия и суда не имелось. Показания же осужденных, как отмечалось выше, являются несостоятельными, противоречивыми, сделанными явно по подсказке следствия.
В материалах обвинения утверждается, что объединенный троцкистско-зиновьевский центр создан с целью террора против руководителей ЦК ВКП(б) и Советского правительства. В соответствии с этим положением во время следствия работники НКВД получили от арестованных показания о том, что в различных городах Советского Союза, в том числе в Москве, Ленинграде и Горьком, а также в Красной Армии были созданы многочисленные террористические организации. На основании этого в 1936 году было арестовано и расстреляно более 160 человек, якобы принимавших участие в подготовке террористических актов по заданию объединенного центра. Несмотря на применение к арестованным незаконных мер воздействия, многие из них виновными себя не признали.
В качестве обвиняемых по делу были также привлечены прибывшие в 1932—1935 годах в СССР Берман-Юрин, Круглянский и оба Лурье.
Несмотря на то что они не состояли в контактах с обвиняемыми по так называемому объединенному троцкистско-зиновьевскому центру, они тем не менее были осуждены по одному делу с Зиновьевым, Каменевым, Смирновым и другими. Все они обвинялись в том, что будто бы по заданию Троцкого прибыли в СССР с целью совершения террористических актов. На следствии и в суде они признали себя виновными в террористической деятельности, однако их показания также содержат явные противоречия, неконкретны и неправдоподобны.
Перед отъездом в СССР, показывали Берман-Юрин и Илья- Давид, в марте 1933 года они в Копенгагене встречались с Троцким, который дал им задание убить Сталина. Однако в списках лиц, посетивших Троцкого в Копенгагене, Берман-Юрин и Круглянский не значатся.
М. И. Лурье тоже показывал, что в марте 1933 года перед поездкой из Берлина в Москву он получил указание Троцкого о подготовке убийства Сталина. М. И. Лурье также говорил, что по прибытии в Москву он лично давал указание Н. Л. Лурье о подготовке этого террористического акта.
В свою очередь и Н. Л. Лурье давал показания, что является террористом и собирался убить Сталина, Орджоникидзе и Кагановича. Но и эти показания М. И. Лурье и Н. Л. Лурье не соответствовали действительности.
М. И. Лурье на допросах предъявленное обвинение в терроре длительное время категорически отрицал, а затем начал говорить об активной подготовке терактов совместно с Н. Л. Лурье.
Н. Л. Лурье на допросах в июне 1936 года показывал, что, будучи членом компартии Германии в 1927—1929 годах, разделял троцкистские взгляды, а с апреля 1932 года до июля 1933 года состоял в троцкистской организации в Москве, но террористических взглядов не поддерживал. Однако на допросе 10 июля 1936 года он вдруг дал показания, что в Москве готовил террористические акты против Сталина и Ворошилова, а в Челябинске, где работал врачом, готовился убить Орджоникидзе и Кагановича в случае их приезда на Челябинский тракторный завод. Далее Лурье показал, что он пять раз с револьвером приезжал из Челябинска в Москву, надеясь встретить кого-либо из руководителей партии и правительства и совершить против них террористический акт. Револьвер же, как говорил Лурье, при последнем приезде в Москву у него был похищен вместе с чемоданом. Он также показывал, что в 1936 году имел поручение от М. И. Лурье убить в Ленинграде на первомайской демонстрации А. А. Жданова, но совершить этот акт не смог, так как во время демонстрации проходил в колонне далеко от трибуны.
По показаниям Лурье, он четыре года пытался совершить убийство кого-либо из руководителей ЦК ВКП(б) и Советского правительства, однако никакого оружия у него обнаружено не было и вопрос о якобы имевшихся у него пистолетах органами НКВД не выяснялся.