Глава шестая. СОЦИАЛИЗМ ЗАВОЕВАН (1935 - 1938)
Глава седьмая. НА РУБЕЖЕ
Глава восьмая. ВОЙНА (1941 - 1945)
4. Проигранные сражения и солдатские жизни
10. Государство и церковь
12. Ялта - благословение советской империи
История России 1917-1995
Утопия у власти
Книга вторая
Мировая империя
Глава девятая СУМЕРКИ СТАЛИНСКОЙ ЭРЫ (1945-1953)
Глава десятая ГОДЫ РАСТЕРЯННОСТИ И НАДЕЖД (1953-1964)
10. Падение Хрущева
Глава одиннадцатая ЭПОХА РЕАЛЬНОГО СОЦИАЛИЗМА (1965-1980)
Глава двенадцатая ПОСЛЕ БРЕЖНЕВА
История России 1917-1995
Утопия у власти
Книга третья
Седьмой секретарь
Блеск и нищета Михаила Горбачёва
Посвящение автора:
10. Послесловие: Что было потом?
Из прошлого в будущее
Примечания
Ничто не меняется так быстро, как прошлое.
(Наблюдение)
Несовременная история подозрительна.
Паскаль
Необыкновенная хрупкость наших представлений о прошлом очевидна. Во всех странах взгляды на историю меняются в зависимости от разных причин: появляются новые документы, меняются политические режимы, приходят молодые историки, настаивающие на своем желании увидеть былое по-своему, по-новому. Нигде, однако, прошлое не менялось так часто, так радикально, как в стране, рожденной Октябрьской Революцией.
Первый русский историк-марксист Михаил Покровский, занявший после революции административные посты, давшие ему власть на «историческом фронте», сформулировал принцип отношения к прошлому: история есть политика, опрокинутая в прошлое. Можно при желании найти сходство между формулой Покровского и мыслью Паскаля. С той принципиальной разницей, что марксистско-ленинский принцип носит, прежде всего, инструментальный характер. Американский писатель Амброз Бирс, циник и пессимист, пришел к выводу, что «история - это рассказ, как правило неверный, о событиях, главным образом незначительных, которые были результатом деятельности правителей, в большинстве негодяев, и солдат, как правило дураков». Формула Покровского позволяла тем, кто осуществлял политическое руководство страной, рассказывать о прошлом то, что им было нужно, решать, кто в былые времена был негодяем, а кто героем, кто дураком, а кто великим мудрецом, пророком, видевшим будущее, т.е. коммунистом.
В 1931 г. Сталин впервые продемонстрировал возможности использования прошлого. Он представил Россию несчастной жертвой: «История старой России состояла, между прочим, в
[3/4]
том, что ее непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все за отсталость». Эпитафия по старой, отсталой России была нужна в период первой пятилетки для утверждения необходимости быстрого рывка вперед, превращения страны в индустриальную державу.