У монашенок-кармелиток существовало три степени покаяния, в зависимости от совершенного ими преступления или нарушения орденских статутов. Одних наказывали в особых помещениях, других в присутствии всех обитателей монастыря с настоятелем или замещающим его. Первый род наказания применялся к тем монашенкам, которые бегали на кухню или посвящали слишком много времени процедуре одевания. В комнату для посетителей монашенка не смела являться одна: ее постоянно сопровождала другая кармелитка, которая все время наблюдала за ней. И если монашенка говорила со своим гостем или гостьей о светских делах, то приговаривалась к содержанию в течение девяти дней в карцере и - для освежения - к порке через два дня в третий. Тому же наказанию подвергалась монашенка-наблюдательница, присутствовавшая при совершении преступления и не донесшая об этом. Те, которые являлись в комнату, предназначенную для приема гостей, сами наказывались три раза розгами в присутствии всех сестер-монашенок и, помимо этого, переводились в одиночное заключение на три дня на хлеб и воду. Если же провинившаяся, не пригласив сестры, кроме того, разговаривала еще с посторонними, то наказание в значительной степени усиливалось. Преступница должна была лечь на пол и в таком положении просить прощения, затем должна была обнажить свои плечи и получить от настоятеля столько ударов, сколько ему заблагорассудится. Получив разрешение встать, она отправлялась в свою келью и, не пользуясь обычными правами и преимуществами, оставалась там до тех пор, пока ей не давали знать, что получилось от настоятеля прощение. Во время трапезы, одетая в рубище, провинившаяся должна была лежать в столовой на полу, и здесь получала она отпущенное ей количество хлеба и воды. При богослужении она должна была лежать распростертой у входа на хоры, причем сестры либо переступали через нее, либо ходили по ее спине.
Чрезмерная работа, любопытство и дружественная улыбка немедля также наказывались. Ученые монахи, которым разрешалось носить обувь, влачили менее тяжелую жизнь, но и среди них применение розги практиковалось сплошь и рядом. Капуцинские верхние одежды их, равно как и рубашки, отличались большим выкатом, благодаря чему плечи легко обнажались, и наказание приводилось в исполнение. Чтение запретных книг, невнимание во время богослужения и прочие проступки подобного рода безотлагательно наказывались розгами. Существовало пять степеней наказания. За незначительные промахи преступник должен был стать пред настоятелем на колени, целовать его платье и ноги (несмотря на то, что последние были очень грязны!). При второй степени применялось простое сечение. Третья степень влекла за собой несколько дней строгого поста и публичную экзекуцию. Четвертая степень знаменовалась жесточайшей поркой розгами. Приговоренный к наказанию раздевался в столовой и, насытившись вдоволь "березовой кашей", запивал и заедал ее хлебом и водою, принесенными ему на деревянной тарелке. За особенно значительные грехи назначалась тюрьма и пытка, и преступники, после варварской экзекуции розгами, голодные, холодные и нагие, отправлялись в деревянных колодках в сырую темницу.
В столь строгом ордене, каким является орден кармелитов, находились, само собой разумеется, и другие блестящие примеры умерщвления плоти путем телесных истязаний, помимо святой Терезы. Так, одна из монахинь имела обыкновение наносить себе удары с помощью кочерги, другая, а именно Екатерина из Кордоны, носила так ревностно власяницу и железные цепи, что последние врезались ей в тело и причиняли, по всем вероятиям, хотя и добровольные, но невыразимые мучения. Зачастую Екатерина эта истязала себя цепями, крючьями, плетьми, густо снабженными металлическими шипами и иглами; жила она уединенно в пещере, подушкой служил камень, покрывалась она круглый год тем единственным платьем, которое постоянно было на ней. В конце концов она форменным образом сошла с ума и, как царь Навуходоносор, ползала по полям, щипала траву и ела ее вместе с кореньями деревьев.