В Турции удары по брюкам (шароварам) считались наиболее тяжелым наказанием для янычар и спайев. В Польше именно таким образом наказывались преступления прелюбодеяния, причем еще до экзекуции виновных соединяли брачными узами. Случалось так, что наказание совершалось спустя долгий промежуток времени после свадебного обряда В Англии в прежние времена к подобного рода экзекуции прибегали в самых знатных и уважаемых домах. У испанцев настолько было принято пренебрежительно относиться к разбираемой нами части тела, что повсюду любой монах, перенимавший на себя за известную мзду, конечно - грехи целой общины, принимался за умерщвление плоти бичеванием седалищной области (или, во всяком случае, заявлял своим клиентам, что экзекуция им произведена). Отсюда происходит популярная испанская поговорка: "Дела так плохи, как у монаха". Употребляется она тогда, когда кто-либо хочет выразиться, что вынужден страдать, не имея от этого для себя никакой прибыли.
В голландских владениях на мысе Доброй Надежды, по словам Кольбека, во избежание пожаров курение табаку на улице воспрещается законом под страхом серьезного наказания плетьми. То же наказание существует и у персов. Так, Эхердин рассказывает, что некий капитан, начальник караула шахского сераля, подвергся экзекуции за то, что допустил иностранца остановиться у ворот дворца его величества и заглядывать внутрь двора. Китайцы употребляют для порки особый деревянный инструмент, по наружному очертанию похожий на большую круглую ложку. В арабских рассказах из "Тысячи и одной ночи", которые, как-никак, являются верным изображением того времени, в сказке о сапожнике Бакбаре, мы находим подтверждение того, что у арабов существовал аналогичный обычай. Сапожник этот настолько сильно влюбился в одну особу, отличавшуюся необычайной красотой, что целыми днями стоял и не спускал глаз с ее окон. Дама эта, от всей души насмеявшаяся над несчастным сапожником, через свою рабыню позволила ему войти к ней в дом и заявила ему, что сделает его своим возлюбленным только тогда, когда он, гоняясь с ней наперегонки в большом доме, нагонит и схватит ее. Но для того, чтобы иметь возможность быстро бегать, плутовка приказала ему раздеться до нижней рубашки включительно. Сапожник, разумеется, согласился. После того, как он пробежал за красавицей несколько комнат, увлекаемый ею, он очутился в длинном и мрачном коридоре, в конце которого виднелась открытая дверь. Развив возможную быстроту, сапожник помчался туда и, к необычайному своему изумлению, очутился, пробежав двери, на одной из улиц Багдада, которая была заселена, главным образом, кожевниками. Неожиданное появление Бакбара в его необычайном костюме произвело такое впечатление, что кожевники схватили беднягу и хорошенько обработали ремнями наиболее мягкие и пухлые части его тела. В довершение всего на место происшествия явилась стража и приговорила неудачного ухаживателя к ста ударам по пяткам и к изгнанию из города. В последующем изложении мы докажем благосклонным читателям нашим, что сечение в течение довольно продолжительного времени являлось на всем свете просто обычаем и что в тех странах, где этот обычай еще и по сие время удержался в школах и тюрьмах, он применялся к тем именно частям тела, на которых люди имеют обыкновение сидеть.
ФЛАГЕЛЛЯЦИЯ У ЕВРЕЕВ
Происхождение телесного наказания, без сомнения, относится к давно прошедшим временам. Первое упоминание о нем мы встречаем во второй книге Моисея (глава пятая), где говорится о том, что Фараон отдал приказ избить израильтян. Он требовал от них, чтобы они ежедневно доставляли известное количество кирпичей, и если обнаруживалась недостача в доставке этой натуральной повинности, то выборные, наблюдавшие за правильным ходом дела, подвергались обычно солидной порке. В Ветхом Завете за определенные грехи полагается телесное наказание, а в иудейских законах имеются даже указания на то, сколько именно разрешается в каждом отдельном случае отпускать ударов. "И если безбожник заслужил наказание палками, то пусть судья прикажет ему тут же пасть ниц, и тут, в присутствии судьи, виновный получит столько ударов, сколько ему полагается, в зависимости от содеянного им преступления. Если наказуемому дано уже сорок ударов, то больше бить его не следует". И в Новом Завете мы сталкиваемся очень часто с телесными наказаниями. Все евангелисты рассказывают, что Иисус Христос до распятия был наказан плетьми. Евангелист Иоанн говорит, что Иисус свил плеть из веревок и изгонял ею менял из храма. В апостольских посланиях говорится, что апостолов наказывали розгами, и сам апостол Павел, повествуя о своих страданиях и преследованиях, перенесенных им во имя Евангелия, говорит: "От иудеев мне досталось менее на один сорока ударов" и "три раза меня секли розгами, один раз меня забросали камнями, три раза я претерпел кораблекрушение, целый день и целую ночь провел я в пучине морской". И затем далее: "Других искушали жестокими насмешками и пытками, тюрьмой и оковами". Приведенные нами из Священного Писания места говорят о порке только как о наказании, и ни под каким видом не относятся к добровольному бичеванию, и еще менее того к чрезмерному применению плети, вошедшей в обиход монашеской жизни.
Законы Моисеевы определенно ограничивают количество ударов числом сорок, в действительности же у евреев принято было давать только тридцать девять ударов. Объясняется это правило так: быть может, при счете произошла ошибка, и потому пусть наказуемый не подвергается случайности получить больше, нежели полагается. Существовало, правда, еще одно основание, почему евреи ограничивались тридцатью девятью ударами. Плеть, с помощью которой производилась экзекуция, приготовлялась из кожи и состояла из трех ремешков, один из которых выделялся своей длиной настолько, что при каждом ударе захватывал по всей поверхности тела; два другие ремня были покороче. Поэтому били тринадцать раз, что составляет тридцать девять ударов, а ведь следующий удар привел бы уже к числу сорок два и т. д.
Защитники флагеллянтизма всеми мерами старались обосновать свои взгляды на Священном Писании и повсюду ссылались на него; в конце концов они перелистали всю Библию, но тщетно. Помимо приведенных выше мест, имеются еще два, которые указывают на бичевание, и на них-то ссылались во всех тех случаях, когда желательно было указать, что телесные наказания и связанное с ними умерщвление плоти с точки зрения Библии являются рекомендуемыми способами, В псалме 73 Давид поет: "И я мучился ежедневно и каждое утро получал наказание". В словах первоначального текста говорится "fui flagellatus", т. е. был сечен" и, если их понимать буквально, они могут означать, что псалмопевец имел привычку или обыкновение ежедневно по утрам путем бичевания умерщвлять плоть свою. Большинство специалистов придерживается того мнения, что слова эти нужно понимать не буквально, а фигурально, т. е. что удары обозначают горести и преследования, которые суждены на этом свете хорошим людям. Последнее место подобного же характера находится в письмах Павла к Кориннам и подлежит большому сомнению. Павел говорит: "Я заглушаю мое тело и укрощаю его". Многие известные писатели и знатоки этого вопроса утверждали, что в этих словах апостол говорил о своем обыкновении к умерщвлению плоти путем бичевания, чтобы таким образом искоренять зарождавшиеся в нем грешные помыслы. Иезуит, патер Яков Гретцер, уверяет, что в первоначальном тексте греческие слова буквально гласили следующее: "Я покрываю свое тело рубцами и ранами, и оно изуродовано силой ударов", причем этот перевод признается действительным некоторыми теологами. Но если исключить мнение этих авторитетов, то греческие слова ни под каким видом не могли обозначать собою добровольное бичевание. Кроме этого места, то же самое встречается еще раз в притче о "назойливой вдове" (Лука, 18, 5). "На это она не согласилась и оглушила меня". Слово "оглушила" обозначает, собственно говоря, удар кулаком или палкой в подглазничную область, которая обезобразилась или, как принято выражаться, которая покрылась синяками. Это слово происходит от греческих игр, о которых именно и говорил апостол. На втором плане может существовать еще и такое объяснение ему: обходиться с кем-либо строго, холодно или жестоко, либо взять себя, как говорится, в ежовые рукавицы, чтобы заглушить в себе те или иные греховные побуждения. К этому нужно еще добавить, что Павел, говоря о действительных, настоящих ударах, никогда приведенного выше выражения не употреблял. Большинство греческих и римских отцов церкви придерживается того взгляда, что Павел вовсе не прибегал к самобичеванию и что в упомянутом случае он хотел только выразиться эмблематически и символически.