Юстиниан подвергал духовных лиц телесным наказаниям.
Римские солдаты, как сухопутные, так и флотские, подвергались телесным наказаниям. Полибий утверждает, что наказываемые часто умирали под ударами. По словам Тацита и других авторов, этот род смертной казни был причиной многих военных бунтов и падения дисциплины, что благоприятствовало нашествию варваров.
У римлян число ударов не было законом ограничено и вполне зависело от усмотрения судьи.
Обычай требовал, чтобы всякий раб или зачисленный в рабское состояние даже за самый пустой проступок присуждался к телесному наказанию.
После падения Римской империи варвары, которые разделили ее между собою, продолжали также применять телесные наказания, но они подвергали, им только рабов или колонов. Толщина палки или розги была определена особым законом. Наказание производилось по обнаженному телу. Число ударов должно было быть дано не меньше шестидесяти и не более двухсот, а иногда трехсот. Столь большое число ударов позволяет предположить, что у варваров палачи били с меньшей силой, чем у римлян; впрочем, Григорий Турский сообщает, что наказываемые иногда умирали под ударами палок.
Изучение римского права, сделавшееся всеобщим, привело к тому, что в феодальной Европе стали применяться телесные наказания.
И гражданские, и духовные судьи стали по произволу подвергать свободных людей наказанию розгами публичному или в тюрьмах.
ТЕЛЕСНЫЕ НАКАЗАНИЯ У РИМЛЯН (Продолжение)
У римского писателя Светония {Дальнейшее повествование, приписанное Светонию, не является сочинением данного автора. - Ред.} мы находим довольно подробное описание практиковавшихся в его время телесных наказаний рабынь в домах патрициев. Из этого рассказа, который мы переводим полностью, читатель увидит, с какой утонченной жестокостью производились подобные наказания, часто из мести или для развлечения, над совершенно невинными рабынями.
- Не разрешишь ли, господин, своему верному вольноотпущеннику предложить тебе развлечение, которое рассеет тебя на несколько минут?
- Говори, Фаос, но да поразит тебя гром небесный, если твои слова окажутся пустой болтовней! Я вне себя от бешенства и злобы.
- С моим благородным патроном поступили действительно недостойным образом. Фамилия Метелиус одна из тех, которую все должны уважать.
- Эти негодяйки не только грубо отвергали мое брачное предложение, но еще обе, и мать и дочь, распространяют про меня и мою семью самые позорные вещи. Ты так же, как и я, слышал эти сплетни?
- Потому-то я и возмущен так, что я вполне искренно предан своему господину и глубоко чту фамилию, которую он носит.
- Ты верный слуга, и освобождение не превратило тебя в неблагодарного. Молю весь Олимп, да постигнет несчастье этих женщин с такими ядовитыми языками. Не стоит и думать о них!
- Укроти свой гнев и успокой свои раздраженные нервы, господин! Не хочешь ли наказать сегодня плетью одну из своих рабынь?
- Ты полагаешь, что это развлечет меня немного?
- Я почти в этом уверен. У тебя есть потребность сорвать на ком-нибудь свой справедливый гнев. Крики наказываемой женщины явятся для тебя успокоительным бальзамом. К тому же ты постоянно наслаждаешься, когда при тебе секут женщину.
- Ты тоже, Фаос, любишь это зрелище, почему и побуждаешь меня слишком часто подвергать женщин такому наказанию. Вот, черт возьми, было бы здорово выпороть моих болтушек! Я бы уж приказал пороть без пощады!
-- Ты можешь вообразить, что наказываешь одну из них. Ничто так не похоже друг на дружку, как крупы наказываемых розгами женщин. Разреши мне привести сюда одну из твоих рабынь.
- Ну, ступай и живо приведи сюда женщину с широким крупом да принеси хороших розог, - я ее буду сам сечь. Ты прав, крики наказываемой женщины немного успокоят меня.
- Господин останется доволен своим верным слугой.
Оставшись один, Кай Метелиус продолжал быстро шагать по комнате, не будучи в силах сдержать душившего его гнева.
Римлянину было около тридцати лет. Родители его умерли и оставили ему очень большое состояние вместе с древним патрицианским именем. Он был высокого роста, сильного и хорошего сложения. По бронзовому цвету его лица можно было сразу видеть, что он служил в армии. Действительно, Метелиус, совсем еще юный, участвовал в разрушении Карфагена, а недавно он состоял при генерале Сципионе и участвовал имеете с его отрядом в тяжелой и продолжительной осаде испанского укрепления города Нуманции. Из этих походов он вынес не только почетное оружие, но и душу пылкую и привычку повелевать.
Молодой патриций по смерти своего отца бросил военную службу и решил посвятить себя общественной службе. Фамилия Метелиуса была известна всему Форуму и насчитывала немало консулов. Но Кай был еще слишком молод, чтобы занять какую-нибудь высшую должность в Республике, и ему пока не оставалось ничего другого, как только поддерживать свою репутацию. Уже несколько месяцев он старался создать себе семейный очаг и обеспечить в будущем поклонение своим семейным богам - ларам. Понятно, что у него не было недостатка в наложницах; ему нетрудно было также найти среди своих молодых рабынь готовую исполнять все его прихоти... Но она не была бы законной супругой, которая могла бы дать ему потомство и быть в то же время не слишком ревнивой к его женской прислуге.
До сих пор все матримониальные предприятия Метелиуса оканчивались неудачей. Все знали, что он богат, но несносного характера. Лагерная жизнь еще более ухудшила его властный и мстительный характер, и многие главы семейств отклонили честь породниться с ним. Про него рассказывали, что молодой человек был груб в обращении с женщинами, и, хотя молодая римская девушка не имела почти никакого влияния на своих родителей в решении выдать или не выдать ее замуж, тем не менее, все они до сих пор проявили мало желания войти в его дом. Метелиус, хотя, в общем, и не отличался от других особенной жестокостью, славился, однако, тем, что относился с каким-то особенным презрением и беспощадной строгостью к прекрасному полу. До сих пор он пользовался только ласками своих напуганных покорных рабынь, а потому смотрел на женщину, как на существо низшее, которое обязано повиноваться и которое за непослушание наказывают.
Метелиус был господин строгий к своим рабам, и, хотя в то время никто не проявлял особенного участия к рабам, многие все-таки находили, что жизнь прислуги молодого патриция не была завидной. После возвращения из похода в Испанию, где он принял участие в беспощадном истреблении жителей неприятельских городов и деревень, римлянин усилил еще более жестокость наказаний для своей прислуги и без всякой жалости пользовался предоставленной ему законом абсолютной властью над своими рабами.
Это роковым образом должно было превратить Метели-уса в горячего поклонника телесного, наказания женщин. Тут соединялась его природная суровость с презрением к женщине, чему еще более способствовали прежние походы. Легионер часто подвергался палочным ударам по приказанию центуриона, и вот он, в свою очередь, подвергал неприятельских жителей жестоким телесным наказаниям, вымещая на них свою злобу. Нередко молодой человек видел, как привязанных к позорному столбу испанских женщин наказывали плетью или как солдаты ради забавы хватали совсем молоденьких девушек, клали их себе на колена и, обнажив, секли розгами до крови. Метелиус и сам принимал участие в подобных развлечениях, а потому, возвратясь в Рим, он продолжал подвергать рабынь телесным наказаниям для того, чтобы вызвать приятное щекотание своих чувств. Его вольноотпущенники, в особенности Фаос, всячески старались развить эту позорную страсть. Чтобы развлечь его и расположить к себе, они за самый ничтожный проступок, а часто и вовсе ни за что приказывали подвергать служанок продолжительному сечению.
Итак, рабыни Метелиуса подвергались в самой широкой степени телесным наказаниям и не могли ждать от него никакой пощады. Женщины наказывались плетью или розгами под самым ничтожным предлогом, а часто, как мы увидим ниже, ради просто одного развлечения. Наказаний последнего рода рабыни особенно боялись, так как тогда римлянин не стеснялся проявлять без всякого удержу свою страсть к флагелляции, подвергая несчастных своих жертв страшным истязаниям. Наказываемые девушки могли кричали что есть мочи, отчаянно извиваться от боли, тем не менее наказание продолжалось без всякой пощады. Единственным пределом для строгости наказания являлась забота, чтобы кожа наказываемой не была навсегда повреждена рубцами и ранами. Но до этого предела женщины могли подвергаться продолжительным и мучительным истязаниям. Метелиус выбирал самых опытных исполнителей, которые, наказывая розгами или плетью, умели причинять возможно большую боль, не нанося коже неизгладимых повреждений, и сам он достиг в этом жестоком искусстве высокой степени совершенства. Ему не доставляло особенного удовольствия видеть, как у наказываемой девушки течет кровь, он старался достигнуть той особенно сильной боли, которую вызывают удары плетью по нежной женской коже. Он любил наблюдать, как тонкая кожа краснела, мало-помалу, под ударами плети, нервы возбуждались, что выражалось в конвульсивных подпрыгиваниях тела. То он приказывал наказывать молодых девушек, чтобы насладиться их ужасом и видом их нежной кожи; то, наоборот, приказывал сечь взрослых женщин, чтобы полюбоваться законченностью их форм а также большей выносливостью. Само собою разумеется наказания всегда производились по обнаженному телу; причем не обращалось ровно никакого внимания на вполне законную стыдливость, которую могли сохранить даже рабыни.