Собственно, отчасти именно по этой причине граф Брасс и обосновался здесь. Ему слишком долго пришлось вращаться в самом центре событий, затрагивавших многие страны и народы, и теперь он от души наслаждался своей изоляцией. Даже самые громкие потрясения большого мира не особенно его волновали. Когда он был молод, а Европу сотрясали войны, он водил в поход армии. Но теперь он ощущал только усталость от этих конфликтов и неизменно отказывал в помощи и совете всем тем, кто пытался привлечь его на свою сторону, – о чем бы его ни просили и что бы ни сулили взамен.
К западу от Камарга лежала островная империя Гранбретань, единственная стабильная в политическом отношении страна, где процветала полубезумная наука и вынашивались мечты о завоевании мира. Империя выстроила высокий, выгнутый дугой серебряный мост, вознесшийся над тридцатью милями моря, создавала боевые машины вроде металлических орнитоптеров, способных пролетать более сотни миль, и, казалось, помешалась на расширении своих территорий любыми средствами, включая черную магию. Но даже продвижение Темной Империи вглубь Европы не особенно беспокоило графа – он верил, что таков закон истории: нечто подобное должно время от времени случаться в мире, и лорд-хранитель Камарга видел немалые выгоды, какие можно извлечь из силы, пусть самой жестокой, если та способна объединить все противоборствующие стороны в единую нацию.
Подобный подход был философией практика, а не ученого мужа, философией жизненного опыта, и граф не видел причин для сомнений, пока Камарг, единственный предмет его забот, остается достаточно сильным, чтобы противостоять всей мощи Гранбретани.
Нисколько не опасаясь Империи, граф Брасс даже с некоторым отстраненным восхищением наблюдал, с какой жестокой неотвратимостью тень этого государства с каждым годом все больше и больше наползает на Европу.
Через Скандию и все северные страны тень протянулась, упав на многие известные города: Пари, Мунхейн, Вьен, Крахов, Кёнинсбург (плацдарм загадочной земли Московии). Огромный полукруг силы на основной части континента, полукруг, который становился все шире с каждым днем и должен был вскоре коснуться самых северных пределов княжеств Итальи, Мадьярии и Славии. Уже скоро, подозревал граф Брасс, владения Темной Империи протянутся от Норвежского моря до Срединного, и только Камарг не склонится перед ее властью. Он опирался на этот расчет еще тогда, когда вступал в должность лорда-хранителя Камарга вместо предыдущего хранителя, погрязшего в преступлениях мага с сомнительной репутацией, явившегося из земель булгар и разорванного в клочья своими же собственными стражниками.
Граф Брасс сделал Камарг неуязвимым как для нападения извне, так и для внутренних угроз. Хотя последние уцелевшие барагуны еще терроризировали жителей маленьких деревень, с прочими ужасами было покончено.
Теперь граф жил в теплом замке Эг-Морт, наслаждаясь простыми сельскими радостями, а народ впервые за много лет смог вздохнуть спокойно.
Замок, прозванный теперь замком Брасс, был выстроен несколькими веками раньше на рукотворной пирамиде, высоко возносившейся над центром древнего города. Сейчас пирамида была засыпана землей, а на ее террасах разбиты лужайки и сады, полные цветов, созревающих овощей и виноградных лоз. На прекрасно ухоженной траве резвились дети и прогуливались взрослые обитатели замка, здесь рос виноград, из которого делали лучшее в Камарге вино, а ярусом ниже произрастали фасоль, картофель, цветная капуста, морковь, латук и множество прочих привычных овощей, хотя были и более экзотические, например гигантские тыквенные помидоры, сельдерейные деревья и сладкие амброзины. Фруктовые деревья и кустарники почти круглый год снабжали замок плодами.
Замок был построен из того же белого камня, что и городские дома. Ввысь возносились резные башенки и зубчатые стены, возведенные настоящими мастерами, а с самых высоких башен можно было окинуть взглядом почти все земли, находящиеся под защитой лорда-хранителя. Толстое стекло на многих окнах покрывала причудливая роспись. Кроме того, замок был снабжен особой системой отдушин, подъемных блоков и задвижек; когда задувал мистраль, всё величественное здание начинало петь, и его музыка, подобная музыке органа, разносилась ветром на многие мили вокруг.