— Ты должен проверить глаза, а не лизать ее, глупый, — произнесла она, видя, что мы молча застыли.
— Я не глупый, — тихо прошептал Никс. Я посмотрела на своего спутника, которого словно обухом по голове огрели. Стоит как истукан, глаз от девицы не отрывает. — Я неопытный.
— Тогда знай, неопытный, — она протянула руки, и Никс послушно вложил в них рыбу. — Глаза должны быть чистые и выпуклые. Этот — очень свежий.
Рыжая указала на рыбьи глаза, но Никс даже не удостоил окуня взглядом. Он как зачарованный смотрел на девушку. Пауза затянулась, и я кашлянула. Парень отмер, и резко выхватил окуня.
— Это наша рыба, — он не глядя положил ее в корзину, но слегка промахнулся, и рыба шлепнулась на землю. Никс наклонился, чтобы ее поднять, но врезался головой в прилавок. Застонал, резко наклонился снова и поднял. Окунь выскочил из его рук, и опять упал на землю. Парень выругался себе под нос и повторил попытку. Наконец, перепачканная рыба оказалась в корзине.
Не глядя, Никс сунул руку в мешочек с деньгами, и кинул на прилавок монету. Хозяин радостно схватил ее и стал рассыпаться в благодарностях. Я успела заметить, как блеснула и скрылась в его руке серебряная монета. Слишком много даже за десять рыбин.
— Чего смотришь? — грубо обратился Никс к служанке. Я удивилась. И это тот добродушный и добрый Никс, которого я знаю?
Девушка пожала плечами и ушла.
— Никс, почему ты так себя вел?
— Я … я … я не знаю, — начал заикаться юноша и вдруг покраснел.
— Никс, — догадалась я. — Она тебе понравилась?
Краска еще больше залила его лицо и шею, даже кончики ушей стали пунцовыми. Кажется, кто-то влюбился.
— Она ведь уходит, — улыбнулась я смущенному парню.
Словно впервые это заметив, Никс встрепенулся и забегал глазами между прилавками.
— Ну же, догони ее, — подсказала ему.
Юноша метнулся вслед за девушкой, но тут же вернулся назад.
— Ты справишься одна, Флора? Как ты себя чувствуешь?
— Все нормально, иди.
Никс почти побежал, а я осталась стоять с корзиной возле рыбного прилавка.
— Ах, молодость, — мечтательно произнес торговец. — Я когда-то тоже был таким пылким.
Нужно было еще найти мясо, и я продолжила покупки. Но стоило мне дойти до птицы, как хриплый окрик остановил меня.
— Ты!
Я обернулась. Неужели кто-то меня узнал? Сердце беспокойно застучало.
На меня смотрела скрюченная старуха, одетая в истрепанные обноски. Она подняла руку и указала на меня пальцем.
— Ты! — повторила она. — Что ты здесь делаешь?!
— Вы меня знаете? — как можно спокойнее спросила я, но голос предательски дрогнул.
С неожиданной для ее возраста резвостью, старуха подскочила ко мне. Она схватила меня за руку и заглянула в глаза:
— Тебе здесь не место!
Я вырвала руку и отпрянула. По спине пробежал мороз.
— Я знаю кто ты! Тебе не место здесь! — старуха перешла на крик. — Таким как ты здесь не место!
— Иди отсюда, — шикнула на нее одна из торговок. — Распугаешь покупателей.
— Ты не должна была это делать, не должна! — глаза старухи безумно забегали, но она отошла. — Возвращайся на дно к мертвым девам с блеклыми глазами!
— Не бойся ее, — обратилась ко мне торговка. — Она местная сумасшедшая, не ведает, что говорит.
Я попятилась. Сделала шаг назад, еще шаг, а затем кинулась прочь с рынка. Сердце оглушающе стучало, виски сдавило. Я оглянулась, но меня никто не преследовал. Старуха осталась стоять на месте, лишь прожигала меня взглядом.
Нет, как раз таки она знала, что говорит. И видела больше, чем другие. А значит, кто-то еще может узнать мой секрет.
19
Я почти бегом добралась до дома. Лишь увидев на входе инквизитора, сбавила темп и постаралась подойти как можно спокойнее. Когда я приблизилась, дыхание уже почти успокоилось.
— За тобой словно все демоны из пылающей бездны гонятся, — сказал Эйрон. — Что-то случилось?
— Нет-нет, просто мокнуть не хочется, — соврала я.
— А где Никс? — мужчина подвинулся, пропуская меня в дом. Я юркнула мимо него и поставила корзину на стол.
— О, у него появились личные дела. Очень личные, — выделила голосом последние слова.
— Это какие же?
— Он сам потом расскажет. Вы уходите?
Обычно инквизитор уходил утром, а возвращался ближе к ночи. Видеть его, покидающего дом среди бела дня, было странно.