Гриа не дала мне ничего ответить. Она резко развернулась, взметнув поток пузырей, и уплыла восвояси. А мне так хотелось узнать больше об обряде, о выходе на землю. Я было поплыла за ней, но она словно растворилась среди высокой донной травы.
С того дня не было мне покоя. Я не знала, какой сейчас день или месяц, а спросить у других не могла, чтобы не вызвать подозрений. Чаще обычного я стала подниматься на поверхность. Я часами смотрела на небо пытаясь углядеть затяжные дождливые тучи.
Очень часто с треском и грохотом на горизонте появлялись темно-синие тяжелые тучи. Они стремительно приближались, резко и мощно изливались ливневым дождем и быстро улетали прочь, оставив после себя голубое небо. Иногда облака сбивались в серую тучку и крапал теплый и спокойный дождик. Он мог лить пару часов, но, так же как и грозы, уходил прочь. Хуже всего было чистое небо. Ясные дни я невзлюбила так же, как и холодную озерную воду.
Но однажды, всплыв, я увидела, что небо затянуто белой пеленой. Солнце почти не было видно, и я почувствовала, как сердце забилось быстрее от радости. В тот день я почти не ныряла, стараясь как можно дольше задержаться наверху. Я смотрела, как сереет затянутое небо, наливаясь дождем. От края до края его затянуло тучами. Затяжные дожди наконец-то пришли.
Гриа разбудила меня среди ночи.
— Вставай, дождь начался.
Стараясь не разбудить других сестер, мы поплыли к поверхности. Гриа постоянно оглядывалась назад, боясь, что нас застанут. Я же не могла скрыть радостного возбуждения.
— Скорее, Гриа, — поторапливала я осторожную сестру.
Уже на подходе к поверхности мы увидели, как рябит от капель дождя гладь озера. Мы вынырнули, и дождь закапал на наши волосы, лица, плечи. Я радостно рассмеялась. За все это время я не была ближе к свободе, чем в этот миг.
— Возьми, — Гриа протянула мне раковину, и я с непониманием посмотрела на нее.
— Зачем мне раковина?
— А чем еще ты сможешь сделать порез, если не этим?
— Порез? — тихо переспросила я, и мой взгляд упал на острый край створки. — Я должна порезать себя?
— Ты же не думала, что боги дают все безвозмездно? Ты должна чем-то пожертвовать, чтобы получить их милость.
Видимо, мой вид стал совсем растерянным, и сестра раздраженно вздохнула.
— Ты должна пустить кровь и обратиться с молитвой к Аранерии. Только она может выпустить тебя.
— Кто она?
— Ты как с луны свалилась, — фыркнула Гриа. — Аранерия — богиня воды. А мы ее дети. Она может благословить тебя, и тогда ты получишь ноги и легкие человека.
— Может? То есть, это еще не точно?
— Если ты боишься, мы можем уйти, — раздраженно ответила русалка.
— Нет, я готова.
— Тогда режь руку, а я подскажу тебе нужные слова.
Одно движение, и я смотрю как алая кровь расплывается в воде. Гриа удовлетворенно кивнула и начала читать молитву богине. Я повторяла за ней. Но ничего не происходило.
Слово в слово я повторила обращение к Аранерии. И снова ничего. Я попыталась в третий раз, но безуспешно.
— Похоже, богиня не желает благословлять тебя, — Гриа пожала плечами и нырнула под воду.
Я не могла поверить, что ничего не вышло. Я повторяла молитву, пока на небе не забрезжил рассвет. Наконец смирившись, я решила возвращаться к сестрам, пока они не заметили моего отсутствия.
Неужели я никогда не выйду на землю? Нет, не хочу в это верить! Не хочу есть сырую рыбу и топить зазевавшихся людей! Не хочу жить во мраке, покрываясь тиной!
Я не успела проплыть и половины пути, когда почувствовала, что не могу дышать. Грудь сдавило словно обручем. Неожиданно для себя я сделала вдох ртом, и вода хлынула в легкие.
Что происходит?! Я тонула, в этом не было сомнений. Еще чуть-чуть, и я захлебнусь! Вот будет сестрам потеха: русалка утонула в озере.
Нужно скорее всплыть! Что было сил я устремилась вверх. Грудь жгло огнем, в голове все помутнело. Я вынырнула и хрипло вдохнула, но этого было мало. Отдышаться в воде оказалось почти невозможным, нужно на берег. Я погребла к островку и внезапно почувствовала острую боль в плавниках.
Хвост свело судорогами, и сквозь боль еле догребла до берега. Когда я рухнула на берег, вода хлынула из моих легких. Я кашляла и плевалась, жадно хватала спасительный воздух. Он со свистом входил в меня, и это казалось чем-то новым и странным, но в то же время привычным.
Отдышавшись, я проползла чуть-чуть вперед и перевернулась.
— Боги милосердные! — ахнула я.
Плавников как не бывало. На месте хвоста торчали две стройные девичьи ноги.
4