— Геора, ты здесь? Открой немедленно?
За дверью было все так же тихо.
— Надо ломать, — сказал я.
Как только мы выбили дверь, я без поискового дара почувствовал энергию. У запретной магии был свой особенный след с привкусом горечи и тоски, с запахом гари и полыни. Она оставляла слишком заметные разрывы в невидимой материи мира и слишком долго рассеивалась.
— Чем это пахнет? — сморщился Камант.
— Смертельной магией, — ответил я и почувствовал, как страх сжимает сердце ледяными руками. Если только эта ведьма убила ее…
— Флора жива? — прошептал Камант.
— Я не знаю.
Я скинул перчатки и выпустил поисковую магию. Змейки сразу кинулись в одну сторону, высветив огромный шар — след от заклинания. Окутав его, прощупав, они кинулись в сторону черного выхода, оставляя за собой подсвеченные черные следы — остатки магии, что тянулись за чернокнижницей.
— Ты что-то видишь? — подал голос Никс, который молчал все это время. Второпях я и забыл, что он с нами.
— След. Хороший и четкий. Такой остается после сильной магии, например запретной.
— Значит, ведьма прошла здесь?
— Да, — подтвердил я. — А теперь возвращайся домой. Я не могу рисковать твоей жизнью.
— Как я тогда научусь, — забурчал племянник себе под нос, но послушно ушел.
— Вы тоже можете идти, — обратился к лорду.
— Нет, я останусь. Я не брошу Флору в беде.
— Как пожелаете.
Я шел за невидимыми другим струям поисковой магии. Лорд Кмант держался рядом. Мы покинули черту города, прошли мимо ферм и оказались на Западной дороге. Широкая и мощеная, она соединяла столицу и западные провинции, огибая этот город.
В часе ходьбы от города оказалось достаточно большое озеро. В темноте я смог разглядеть, что в середине торчит одинокий островок. Змейки потянулись напрямую через водную гладь. Я убрал их и надел перчатки.
— Нам туда, — показал на другой берег, где из заросших кустов торчала стена полуразрушенного здания. В воду от него уходили остатки пирса. В темноте было сложно разглядеть их, но на наше счастье, дождь сегодня почти не шел, и луна ярко светила.
— Боги, помилуйте! — вдруг стушевался Камант. — Ну почему именно здесь?
— В чем дело?
— Все жители знают, что лучше туда не соваться. Это озеро русалок.
— У нас нет выбора, — я зашагал по берегу. — А если и встретим кого, то я их мигом упокою. Это моя работа.
34
Приближался рассвет. Солнце еще не появилось, но небо вдоль горизонта немного посветлело. Ветки, кусты, старый пирс стали видны более четко.
Быть может, боги вняли моим молитвам, и Эйрон не стал меня искать. Подумал, что я сбежала, к примеру. Не хотелось, чтобы он так думал, но это лучше, чем если бы он пришел за мной.
Ведьма нервничала. Она то уходила в хижину, то выглядывала наружу. Всматривалась в темноту и, никого не увидев, ругалась себе под нос. От злости, она то била кулаком о дверной проем, то пинала меня мыском туфли. Но выйдя в очередной раз, она вдруг замерла вслушиваясь. Я тоже прислушалась.
— Ну наконец-то, — ухмыльнулась она.
Я посмотрела в ту же сторону, что и она, но ничего не увидела. Гладь озера была спокойной. Первые птицы завели свою песнь. Где-то кричал фазан.
Чернокнижница достала мешочек и подошла к куче глины, которую я в темноте даже не заметила. Она читала древнее заклинание и сыпала на кучу порошок из мешочка. Закончив, она достала нож и подошла ко мне.
— Почти готово. Нужно только немного крови, чтобы оживить его.
Ведьма склонилась надо мной. Я попыталась отодвинуться, но веревки крепко держали меня. Она поднесла небольшую каменную чашу и прижала к моей руке. Нож резанул кожу над краем чаши, и кровь закапала внутрь.
— Чудесно, — промурчала ведьма и направилась к глине. Она перевернула над ней чашу, и кровь густой струйкой полилась на кучу. Чернокнижница продолжила читать древнее заклинание. Последние слова она почти прокричала и возвела руки к небу.
Ничего не произошло. Ведьма с недоумением посмотрела на политую кровью кучу.
— В чем дело? — посмотрела она на меня. Я улыбалась с тряпкой во рту. Невозможно кого-то оживить кровью мертвого, это я знала и без запретных книг. — Что с тобой не так?
Я бы может и ответила, если бы могла. Но я только улыбалась, насколько это было возможно с заткнутым ртом.
— Времени нет, возьму свою, — скорее себе, чем мне, сказала ведьма. Она резанула свою ладонь и сжала ее. Капли тихонько начали падать в чашу. Себя она пожалела, в отличие от меня, сделала небольшой порез.