Глубокий идейно — художественный и исторический смысл получает в романе «Мать» (как и в пьесе «Враги») то построение, которое можно назвать «перспективной развязкой»: завязкой в «Матери» служит появление революционеров, пропагандистов социализма в темной рабочей среде; фабульная развязка — разгром сформировавшейся партийной организации.
Будущее в романе «Мать», во «Врагах» не является прямым и непосредственным продолжением настоящего. Народ выступил как решающая сила истории, но он еще не победил. Развязка, наступающая на данном этапе борьбы, не является действительным разрешением конфликта; ясно намечается перипетия, поворот к противоположному в будущем, за пределами повествования или сценического действия; подлинная развязка усматривается в будущем — как победа пробужденного народа. Эта развязка утверждается всем ходом развития рабочей массы, ростом ее социально — политического самосознания, картиной сплочения народного авангарда под знаменем социалистического идеала. Тем самым Горький, не повествуя о событиях 1905 года, глубоко отобразил эпоху первой русской революции и значение ее как важнейшего этапа подготовки социалистической революции.
Новое и правильное видение будущего наполняет эпопею Горького оптимистическим жизнечувствованием, которое все положительные герои разделяют с автором. В горьковском романе — поэме лучи света разгораются все ярче и затопляют всю картину жизни пролетариев, революционеров, новых людей, а тьма тает, тучи отступают.
Движение к идеалу, перспективы исторического процесса в романе «Мать» Горький уже смог воплощать в «формах самой жизни», в характерах и судьбах своих героев, в столкновениях целых коллективов, в монументальных реалистических картинах, а не в романтической символике, как то было в произведениях 90–х годов (да и в «Фоме Гордееве»), где автор нередко доносил свои идеи до читателя как бы «через голову» персонажей. С этим связано решительное преобладание в «Матери» диалога в повествовании; роль описания уменьшается, хотя описание, с его тропами, подчас аккомпанирует речам действующих лиц и рассказу о событиях.
По мере того как рабочие в романе «Мать» поднимаются на более высокие ступени социального сознания, человеческого развития, нарастает также их героическая настроенность, их пафос будущего, поэтичность видения ими мира, хозяевами которого они готовятся стать. В этом смысле «Мать» отражает романтику воспроизводимой действительности.
Этому соответствуют изменения стилистики по мере развертывания действия в романе: постепенно внедряются более высокий слог, более эмоциональная лексика (и отвечающий этому строю синтаксис), поэтически окрашенные эпитеты, сравнения (характерно для стилистики романа господствующее положение сравнений среди тропов). Подобную эволюцию можно подметить и в авторской речи, и в языке некоторых героев, особенно Пелагеи Ниловны,[658] Андрея Находки.
В статьях 30–х годов Горький сближал тенденции революционной романтики и героического эпоса советской литературы; это может быть отнесено прежде всего к роману «Мать», которым Горький открыл для социалистической литературы возможности героической эпопеи.
Жанровые особенности «Матери» очень живо ощутимы при сопоставлении с романом Серафимовича «Город в степи» (1906–1910), романом, который уже приобретает черты социалистического реализма. Доминирует у Серафимовича критическая направленность, которая простирается на изображение не только всего капиталистического мира, но и пролетарской среды. С позиций революционера, социалиста автор обличает новоявленных хозяев — буржуазию, либеральную и радикальную интеллигенцию. При показе рабочей борьбы Серафимович ставит акценты на ее поражениях, отступлениях, рисует поголовное ренегатство и омеща- нивание вожаков, разрыв между руководителями и массой. Эта последняя, потерпев поражение, начинает дело сызнова, без связи с предшествовавшим подъемом. Масса движется вперед и достигает успехов на пути экономической борьбы. Но проникновение социалистических идей в народную гущу, как и политическая борьба, в романе не показаны. Процесс рождения нового человека, героических характеров остается вне поля зрения автора. В результате роман «Город в степи» не перерастает в героическую эпопею. Произведение Серафимовича отобразило «частную правду» некоторых явлений русской жизни конца 90–х годов.
658
Это наблюдение над языком Ниловны было сделано Л. И. Тимофеевым и затем развивалось другими литературоведами.