Наклонность к юмору свойственна также и Лидии Васильевне и Левицкому, она выступает как типическая, общая черта внутреннего облика положительных героев романа «Пролог».
В Левицком Чернышевский подчеркивает ту же способность юмористически относиться к своим неудачам. Но у Левицкого эта черта характера только еще вырабатывается, его юмор не носит еще такого все объемлющего характера и выражается почти исключительно в форме иронии над собой, над окружающими обстоятельствами.
Склонность к юмору в характерах Волгина и Левицкого выступает как важнейшее качество, как выражение душевного мужества и стойкости в очень сложных и вовсе не радостных обстоятельствах и одновременно как свойство, помогающее им не отрываться от жизни, когда высокие мысли и чувства увлекают слишком далеко от действительного положения вещей. Юмор становится в их внутренней жизни чувством реальности, средством постоянной самопроверки. В этом смысле особенно интересна вторая, незавершенная часть «Пролога» — «Дневник Левицкого».
«Дневник Левицкого» связан с «Прологом пролога» единством общего идейного замысла, времени, главных положительных героев. «Дневник» начинается с последних чисел мая 1857 года, т. е. через месяц после первой, случайной встречи Левицкого с Волгиным, изображенной в первой сцене «Пролога пролога», и обрывается на августовских записях. О том, каким временем думал закончить автор вторую часть «Пролога», судить трудно, можно однако предположить, что завершение «Дневника Левицкого» должно было непосредственно продолжить во времени события, отраженные в финале «Пролога пролога», и дать развязку тем конфликтам и событиям, которые в первой части романа даны только намеками. По — видимому, не случайно развязка «Пролога пролога» возвращает читателя к вопросу собирания сил революционно мыслящей демократической интеллигенции, как дела единственно достойного и неизмеримо более важного, чем участие в политических интригах либералов. Раздраженный подлостью либералов, расстроенный размышлениями о предстоящем «освобождении», Волгин обращается мыслью к Левицкому. Покинув скопище врагов, он отправляется к последнему и настойчиво зовет с собой Соколовского. Собирание сил революционной демократии, воспитание кадров революционных деятелей теперь главная, самая важная задача Волгина. Таков идейный смысл развязки «Пролога пролога».
С этой точки зрения судьба Левицкого, невыясненные вопросы о том, что же с ним произошло у Илатонцевых, почему он столь спешно и таинственно уехал от них один, где и чем был занят, пока не появился в Петербурге, почему заболел, — оказываются в глазах Волгина более важными и интересными, чем дальнейший ход банкета и всей либерально — реформистской суеты вообще. В недописанной или, может быть, утерянной части «Дневника Левицкого» читатель должен был найти ответ на все эти вопросы.
В сюжетном отношении «Дневник Левицкого» вполне самостоятелен. Основу его составляет история становления личности совсем еще молодого героя, первые шаги его практической деятельности, первые столкновения с реальной жизнью: Левицкий только что окончил институт и должен определить свое место в жизни и круг занятий. Чернышевский ставит тему формирования характера передового человека в «Прологе» иначе, чем в романе «Что делать?». Он не излагает биографии своего героя, не показывает, как он пришел к передовым идеям, какие обстоятельства привели его на позиции революционного демократизма. В этом отношении Левицкий вступает в роман человеком уже вполне сложившимся. Недаром Волгин видит в нем своего единственного настоящего единомышленника. В «Дневнике Левицкого» Чернышевский решает другую задачу: ему важно проследить, как человек этого склада выдерживает столкновения с жизнью, как он развивается и обогащается в этих столкновениях. Этот процесс внутренней интеллектуальной и душевной работы и составляет сюжетное содержание второй части «Пролога».