Неприятельские силы располагались следующим образом:
Вдоль Двины сильная VIII армия Отто фон Белова против 12-й и 5-й армий. На двинском направлении – армейская группа Шольца против 1-й армии. На виленском направлении – Х армия Эйхгорна – против 2-й и 4-й армий, XII армия Галльвица против 10-й армии. Все эти силы составляли группу войск Гинденбурга.
Против нашей 3-й армии у Барановичей находилась группа войск Леопольда Баварского в составе IX армии самого принца и армейской группы Войерша. В Полесье – группа войск Линзингена: армейская группа Гронау против 3-й армии на Припяти, а все остальные силы против нашей 8-й армии – австро-венгерский конный корпус Гауэра, отдельный сводный австро-венгерский корпус Фата и IV австро-венгерская армия эрцгерцога Иосифа Фердинанда.
В Галиции – группа войск Бем Ермолли – I австро-венгерская армия генерала Пухалло и II самого Бем Ермолли – против нашей 11-й армии, Южная германская графа Ботмера – против нашей 7-й армии и VII австро-венгерская армия Пфланцер Бал-тина – против нашей 9-й армии.
Группа войск Леопольда Баварского была подчинена Гинденбургу, имевшему титул главнокомандующего на Востоке. Войска же Линзингена и Бем Ермолли, действовавшие против нашего Юго-Западного фронта, подчинялись австро-венгерской Главной Квартире (эрцгерцог Фридрих, фельдмаршал Конрад).
Всего к северу от Припяти мы собрали для решительного удара 106 пехотных и 26 конных дивизий против 49 пехотных и 8 кавалерийских дивизий неприятеля, а к югу – в армиях генерала Брусилова – состояло 39 пехотных и 13 конных дивизий для демонстративных наступлений на равносильного противника, имевшего 38 очень сильных пехотных и 11 кавалерийских дивизий[37].
15 мая австро-венгры (снявшие ранней весной 9 дивизий с русского фронта) перешли в энергичное наступление в Италии, нанеся в Тироле итальянцам сильное поражение. Итальянский главнокомандующий генерал Кадорна обратился за помощью к генералу Алексееву, король Виктор Эммануил телеграфно умолял Императора Всероссийского. Зная вассальную зависимость русской Ставки от западных союзников, Кадорна обратился к генералу Жоффру, прося его подействовать на генерала Алексеева для ускорения русского наступления. Генерал Жоффр отнесся к этому несочувственно – дело непосредственно не касалось Франции, значит, можно было позволить русским действовать так, как того могли требовать русские интересы. Кроме того – и это было главное, – скороспелое русское наступление не могло облегчить положение Французского фронта в такой степени, как наступление, хорошо подготовленное.
Генералу Брусилову было поэтому предписано ускорить переход в наступление, не дожидаясь подхода в 8-ю армию V Сибирского корпуса с Северного фронта. Русская карета скорой помощи опять понеслась на спасение очередного союзника.
На рассвете 22 мая гром двух тысяч орудий от Припяти до Прута возвестил славу русского оружия.
В это утро атаковали наши 11-я армия генерала Сахарова и 9-я армия генерала Лечицкого. 23 мая перешла в наступление 8-я армия генерала Каледина, а 24-го и 7-я армия генерала Щербачева, дольше других ведшая артиллерийскую подготовку.
Успех сразу же превзошел все ожидания, и 25 мая армии Юго-Западного фронта подарили России победу, какой в Мировую войну мы еще не одерживали.
Правофланговая 8-я армия атаковала 23 мая. Генерал Каледин ввел в бой 12 пехотных и 7 кавалерийских дивизий – 170000 бойцов с 582 орудиями против 12 пехотных и 4 кавалерийских дивизий – 160 000 бойцов и 766 орудий (группы войск Линзингена – отдельных корпусов Гауэра[38], Фата[39] и IV австро-венгерской армии).
Тяжелая местность – сплошные болота – чрезвычайно затрудняла бои и делала невозможным использование сосредоточенной в ковельском направлении конной массы в 5 дивизий – 15 000 пик и шашек IV конного корпуса генерала Гилленшмидта[40] и V конного корпуса генерала Вельяшева[41]. Генерал Брусилов имел в виду стремительным наскоком IV конного корпуса по воде, трясинам и колючей проволоке захватить Ковель – важнейший узел сообщения в тылу врага. Невозможные местные условия и наличие в Полесье сильнейших групп Гауэра и Фата совершенно не принимались им в расчет. Генерал Гилленшмидт – начальник храбрый без опрометчивости – видел на месте всю невыполнимость этого плана. 23-го, 24-го и 26 мая он пробовал наступать совместно с войсками ХЬУГ корпуса генерала Истомина[42], в боях у Рафаловки и Костюхновки не добился особенного успеха и имел мужество не исполнить категорические, но неосновательные требования штаба фронта.
37
38
40
41
42