* * *
Русская военная доктрина, такая простая и вместе с тем такая цельная, на много десятков лет опередила учения всех остальных европейских армий, так и оставшись непревзойденной. И родиться она могла лишь в тот век — век могучих национальных устремлений, когда каждый Россиянин, какое бы скромное положение он ни занимал, гордился своим именем Россиянина, чувствовал, что служит великой государыне, великой стране, великому общему делу.
Сущность русской национальной военной доктрины — это преобладание духа над материей. Ее основы были и будут: в области устройства вооруженной силы самобытность (мы мало сходствуем с другими европейскими народами), преобладание качественного элемента над количественным (не множеством побеждают); в области воспитательной — религиозность и национальная гордость (мы русские — с нами Бог), сознательное отношение к делу (каждый воин должен понимать свой маневр), проявление частной инициативы на низах (местный лучше судит… я — вправо, должно влево — меня не слушать), способствование этой инициативе на верхах (не входить в подробности ниже предложения на возможные только случаи, против которых разумный предводитель войск сам знает предосторожности — и не связывать рук); в области. стратегической — смотрение на дело в целом; в области тактической — глазомер, быстрота, натиск и использование успеха до конца (недорубленный лес вырастает),
А венец всему — победа малой кровью одержанная. И эти великие заветы, эти гениальные предначертания дали великие результаты, достигнутые дружным усилием всех, как любила говорить Великая Императрица.
ПОЛКИ, ОСНОВАННЫЕ ИМПЕРАТРИЦЕЙ ЕКАТЕРИНОЙ II:
16-й гренадерский Мингрельский (1763 — Орловский пехотный, с 1810 егерский, с 1834 — Мингрельский);
33-й пехотный Елецкий;
34-й пехотный Севский;
70-й пехотный Рижский;
71-й пехотный Белевский (1763);
7-й пехотный Ревельский;
28-й пехотный Полоцкий (1769 — СПБ Легион, с 1774 — Полоцкий и 7-й Ревельский);
46-й пехотный Днепровский (1774);
72-й пехотный Тульский (1769 — Моск. Лег. с 1774 — Т.);
14-й гренадерский Грузинский (1785 — Кавказский пехотный, с 1814 Грузинский); основан Петром I, как пехотный Александра Гордона. 8-й гренадерский Московский (1790);
11-й гренадерский Фанагорийский (с 1785 по 1790 год название Фанагорийского носил Малороссийский гренадерский полк, участвовавший под этим именем в Рымникской битве. Таким образом, Фанагорийцы Рымника и Фанагорийцы Измаила — два различных полка);
10-й пехотный Новоингерманландский (1790);
Лейб-Гвардии Павловский (сформирован в 1796 году, но уже в царствование Павла I, получив имя Государя, как Гренадерский Павловский, с 1813 Лейб-Гвардии Павловский);
2-й Лейб-гусарский Павлоградский (1764 — Днепровский пикинерный, с 1783 Павлоградский);
3-й гусарский Елизаветградский (1764);
12-й драгунский Стародубовский (1785);
Лейб-Гвардии Гусарский (1775 — Лейб-гусарский эскадрон, с 1798 — полк);
Лейб-Гвардии Казачий (1775 — Придворная Донская и Чугуевская команды, с 1798 — полк);
Лейб-Гвардии Атаманский (1775);
14-й драгунский Малороссийский (1785);
5-й гусарский Александрийский (1776 — Далматский гусарский, с 1790 Александрийский);
6-й драгунский Глуховский (1786);
2 я Ермолова конная батарея (1794);
9-я и 22-я конные батареи (1794);
1 и Московский Кадетский Корпус (1775);
Павловское Военное Училище (1795 — Императорский Военно-Сиротский Дом, с 1829 — Павловский Кадетский Корпус, с 1863 — Павловское Военное Училище).
Глава V. Павловские времена
Император Павел Петрович является самым оклеветанным монархом русской истории. Его не оценили современники, не поняло потомство, глядевшее на события глазами современников. В нем видели лишь самодура, сославшего за плохое равнение прямо с вахтпарада в Сибирь Конную Гвардию, деспота, запретившего слово гражданин, ношение фраков и круглых шляп как оным безбожным французским режисидам свойственных — и красившего все шлагбаумы и караульные будки Империи под цвет перчаток своей фаворитки.
Не видели, не хотели видеть ни высоко рыцарственной его души, ни доброго и отзывчивого сердца вспыльчивого, но отходчивого Императора, ни, самое главное, грустно и ненормально проведенного Цесаревичем времени в стороне от трона, почти что в ссылке. Великая Екатерина, бывшая матерью для своей страны, была мачехой для своего сына. Цесаревич Павел в детстве и юности сносил обиды надменных фаворитов, участников ропшинского действа, открыто глумившихся и поносивших память его отца, видел, что с ним не считаются. Жаждая подвигов, полный благородных стремлений, неоднократно просился на войну (славное царствование Екатерины давало много тому возможностей), но неизменно получал отказ… Многое пришлось ему перетерпеть, много выстрадать: в его душе и произошел тот глубокий надлом, что наложил особенный неизгладимый и трагический отпечаток на весь его характер, лишившийся мало-помалу душевного равновесия.
Цесаревич видел всю изнанку (изнанку неизбежную) блестящего царствования своей матери. Его скромный маленький гатчинский двор был как бы протестом против блеска и пышности большого петербургского. Маленькое гатчинское войско, своего рода потешные, были протестом против екатерининской гвардии и ее порядков. Гатчинские войска состояли из 6 номерных батальонов слабого состава (200–300 человек), трех кавалерийских полков 2-х эскадронного состава (Жандармского, Драгунского и Гусарского — по 150–200 сабель) и 1 артиллерийского батальона (12 запряженных и 46 незапряженных орудий). Всего до 2 тысяч человек. Сюда шли все недовольные и неудачники большой армии, а также и ее сор. По вступлении на престол Императора Павла войско его было расформировано, и гатчинцы распределены по частям Гвардии для ее подтягивания. Император Александр I наградил этих слуг своего отца земельными наделами в Саратовской губернии и званием однодворцев. Суровые и отчетливые гатчинские службисты, фрунтовики составляли разительный контраст с изнеженными сибаритами, щеголями и мотами зубовских времен, лишь для проформы числившихся в полках и проводивших время в кутежах и повесничестве.
Еще в бытность наследником престола Павел I был генерал-адмиралом (он любил флот и понимал морское дело) и гросмейстером Мальтийского рыцарского ордена (госпиталитов){150}, интересы которого особенно близко принимал к сердцу. Его отец на всероссийском престоле чувствовал себя герцогом Голштинским, а он, вступив на этот престол, чувствовал себя орденским гросмейстером. Увы, восемнадцатый век не был двенадцатым, и Российская Империя не была Иерусалимским королевством…
* * *
Переходя к обзору военных реформ Императора Павла, упомянем вкратце о его политике.
Внутренняя политика характеризуется цезарепапизмом (Император — глава Церкви), мероприятием в достаточной степени указывавшем утрату Императором душевного равновесия, но его преемниками, понимавшими всю несообразность этого положения, все же не отмененного. Был издан Закон о Императорской Фамилии, определивший порядок престолонаследования, слишком превратно и произвольно толковавшийся в XVIII столетии. Одной из больших ошибок Петра Великого был его указ о престолонаследии, согласно которому царствующий государь мог завещать Престол тому, кого сочтет достойнейшим. Указ этот мог бы повлечь за собою хаос и бонапартизм — последствия пренебрежения законностью. Крепостному праву нанесен первый удар указом о трехдневной барщине.
Павел I отказался от участия в коалиции против Франции. Однако впоследствии стечение обстоятельств (причем интересы Мальтийского ордена играли далеко не последнюю роль) побудило его принять участие в коалиционной войне, ставшей для России первой французской войной. Отсутствие душевного равновесия Императора сказывается и здесь: в 1799 году он с Англией против Франции — в 1800 году с Францией против Англии.
Замысел похода на Индию был, бесспорно, грандиозен, но вряд ли мог увенчаться успехом. Кратчайший и удобнейший путь в Индию — путь Александра Македонского, возобновленный было Петром I, был оставлен, как мы видели, еще в 30-х годах. Кружный же путь на Оренбург — Хиву — Туркестан и дальше в афганские горы — путь, по которому двинулось было Всевеликое Войско Донское, сулил непреодолимые препятствия и затруднения, из коих первым было отсутствие карт. Казаков пошло на Индию 22000 — 41 полк и 2 конно-артиллерийские роты (экспедицией начальствовал Орлов-Денисов, а один из эшелонов вел Платов, специально ради этого похода выпущенный из крепости). Базировать на пустыню сколько-нибудь значительные силы было невозможно, затевать же поход на Индию силами незначительными не имело смысла: пример Бековича был налицо. Во всяком случае, казакам пришлось бы сперва покорить весь Туркестан, что потребовало бы не один год борьбы…