Второй отличительной чертой Екатерины II являлось то, что она сама выразила следующими словами: «Крупные и решительные успехи достигаются только дружными усилиями всех… а кто умнее, тому и книги в руки…» Другими словами, Екатерина отлично понимала всю пользу и необходимость в деле управления того, что можно выразить одним словом — доверие. Екатерина отлично понимала, что только при доверии возможно проявление и развитие инициативы, самостоятельности, а значит, и высшее проявление плодотворной деятельности. Однако доверие должно оказываться не всякому, а тому, кто сумеет разумно и с толком им воспользоваться. И Екатерина действительно умела выбирать таких людей, что и составляет третье ее личное свойство, которое способствовало, может быть, более, чем какое-нибудь другое, расцвету военного искусства у нас в России в эпоху ее царствования.
Широкое право, не на словах только данное Екатериной, проявлять в военном деле частный почин несомненно должно было способствовать развитию способности в этом отношении, что, в связи с умением Екатерины отличать и выбирать людей, обуславливало наличие военных талантов, дружными усилиями поднявших военное дело у нас до той высоты, с которой может равняться только эпоха Петра I.
В век Екатерины появилось действительно много талантливых военных людей, к которым нужно причислить Захара Чернышева, Петра Панина, князя Репнина, Вейсмана, Кречетникова, Каменского, Семена Воронцова, Голенищева-Кутузова. Но из их среды особенно выделялись своими способностями и талантами фельдмаршалы Румянцев, Потемкин и Суворов.
Каждый из только что названных фельдмаршалов имел свои характерные особенности, которые и наложили особый отпечаток на их деятельность, влиявшую в том или ином отношении на русское военное искусство и поставившую последнее на столь высокую ступень.
П. А. Румянцев (краткий очерк жизни). Отцом графа Петра Александровича Румянцева был любимый денщик Петра Великого, Александр Иванович Румянцев, известный по делу царевича Алексея Петровича, которого он отыскал за границей и привез в Москву. По исполнении этого поручения Петр в 1718 г. сосватал Александра Ивановича за фрейлину своего двора, графиню Марию Андреевну Матвееву, родную внучку боярина Артамона Сергеевича Матвеева, пользовавшуюся особыми симпатиями Петра Великого.
Александр Иванович Румянцев, отличавшийся расторопностью, исполнительностью и честностью, постоянно был в разъездах, выполняя различные поручения Петра Великого, преимущественно дипломатического характера. Его отлучки из Петербурга иной раз длились по нескольку лет.
В одно из таких долговременных отсутствий у жены его, Марии Андреевны, в 1725 г. родился сын, который в честь царя был назван Петром. Александр Иванович сына впервые увидел, когда тому было 5 лет. Первым делом Румянцева по отношению к сыну была запись его, по обычаю того времени, солдатом в гвардию.
Императрица Анна Иоанновна сначала весьма милостиво относилась к Александру Ивановичу Румянцеву: ему повелено было присутствовать на заседаниях Кабинета; он был пожалован в генерал-адъютанты и, наконец, в январе 1732 г. назначен «главноуправляющим государственными доходами». Однако Румянцев, отговариваясь тем, что он не способен к такого рода занятиям, отказался от последнего места, чем и навлек на себя немилость государыни. Она лишила Румянцева чинов, орденов и повелела ему удалиться в свои казанские деревни.
Семилетний Петр Румянцев, конечно, должен был отправиться с отцом, и здесь он впервые сел за обучение грамоте, лениво зубря букварь под надзором отца.
Царская опала крайне угнетала Александра Ивановича. В 1735 г. Румянцев был прощен, получил назад чины и ордена и назначен губернатором в Казань, а в июле 1736 г. — главным начальником Малороссии.
Генерал-фельдмаршал граф П. А. Румянцев-Задунайский
Петр Румянцев всюду следовал за отцом. В 1739 г., когда Александр Иванович в должности начальника дивизии должен был принять участие в Ставучанском походе Миниха, он устроил сына для приобретения дипломатического опыта дворянином при посольстве, отправляющемся тогда в Берлин.
После заключения мира с Оттоманской Портой в 1740 г. Александр Иванович Румянцев возвратился в Петербург. Петр был вызван из Берлина и определен в Сухопутный Шляхетский кадетский корпус, где пробыл недолго — всего четыре месяца. Воспользовавшись отсутствием в Петербурге отца, Петр Румянцев в конце сентября 1740 г. самовольно покинул корпус. По выражению одного из его биографов, «пылкий, огненный юноша не мог подчинить ума своего единообразным занятиям, и он сбросил узы, на него положенные».