Здесь столкнулись два взгляда, и «екатерининские орлы», в полном расцвете самодеятельности, как морозом, были прибиты «Гатчиной», с ее муштрой и недоверием.
Суворов не мог сочувствовать такому повороту дела, и это стало причиной его падения. За предлогами дело не стало. И после резкого рескрипта в высочайшем приказе от 15 января 1797 г. Суворову был объявлен выговор.
Суворов подал прошение об увольнении в годичный отпуск, ссылаясь на «многие раны и увечья». Ему было отказано. Тогда 3 февраля он подал прошение об отставке. 14 февраля последовал жесткий ответ: «Государь император, получив донесение вашего сиятельства от 3 февраля, соизволил указать доставить к сведению вашему, что желание ваше предупреждено было и что вы отставлены еще 6-го числа сего месяца».
И вот Суворов на 67-м году жизни был «отставлен от службы» даже без мундира. Он поехал в свое Кобринское имение, надеясь в тиши кончить свои дни. Но ночью 22 апреля его спешно отвезли в глухое имение Кончанское (Боровичский уезд Новгородской губернии). Здесь Суворова водворили в маленький дом, в котором можно было жить лишь летом, а на зиму полководец перебирался в крестьянскую избу. Кроме того, особый чиновник (Николаев) следил за каждым его шагом, и вообще Суворова содержали, как важного государственного преступника.
Несправедливые казенные взыскания, поборы жены и грабежи в Кобринском имении грозили великому полководцу разорением.
14 февраля 1798 г. к нему прибыл племянник, Андрей Горчаков, флигель-адъютант, с повелением немедленно явиться в Петербург. Суворов долго не соглашался, но Горчаков уговорил своего дядю. Павел I встретил Суворова радушно и беседовал с ним около часа наедине. Потом оба пошли на парад. Государь думал ученьем произвести приятное впечатление. Между тем Суворов вел себя непозволительно и, не дождавшись конца учения, уехал домой.
Через две недели фельдмаршал попросил у государя разрешения вернуться в Кончанское, на что Павел согласился.
Теперь надзор был снят, но все же Суворов сильно томился бездействием. Однако он зорко следил за событиями в Европе и успехами Франции, и уже тогда у него зародился план войны с французами, так что, когда в сентябре 1798 г. к нему прибыл генерал Прево по поручению Павла узнать мнение Суворова о войне с Францией, Суворов смело высказал свои воззрения.
Но время шло, и в декабре 1798 г. Суворов даже подал прошение о позволении постричься ему в монахи.
Вдруг 6 февраля 1799 г. в Кончанское прискакал флигель-адъютант Толбухин и привез Суворову следующий высочайший рескрипт от 4 февраля: «Сейчас получил, граф Александр Васильевич, известие о самостоятельном желании Венского Двора, чтобы вы предводительствовали армиями его в Италии, куда и мои корпуса Розенберга и Германа идут. И так, посему и при теперешних европейских обстоятельствах, долгом почитаю не от своего только лица, но от лица других предложить вам взять дело и команду на себя и прибыть сюда для отъезда в Вену».
Пораженный таким оборотом дела, обрадованный до слез, Суворов забыл все перенесенные страдания и срочно поскакал из Кончанского, чтобы стать во главе войск для совершения новых, дотоль еще неслыханных подвигов.
Итальянский и Швейцарский походы
Переход через реку Адду ♦ Переход Суворова от Милана к Турину ♦ Трехдневные бои на Тидоне и Треббии ♦ Сражение при Нови ♦ Выступление Суворова из Италии ♦ Начало Швейцарского похода. Взятие Сен-Готарда ♦ Переход через Чертов мост и движение к Альторфу ♦ Переход через хребет Росшток. Военный совет в Мутенской долине ♦ Двухдневные бои в Кленской и Мутенской долинах ♦ Окончание Швейцарского похода ♦ Возвращение Суворова в Россию.
Переход через реку Адду. Каким образом случилось, что Суворов понадобился Австрии? Почему она неожиданно вспомнила опального русского полководца?
Когда в 1799 г. между Францией и Австрией произошел новый разрыв после разгрома Австрии Бонапартом в 1796/97 г. и Франц Иосиф просил помощи у России, Павел I согласился, будучи перед тем неоднократно задет и оскорблен Францией. Вскоре примкнули к союзу Англия, Турция и Неаполь.
Кроме флота, Россия должна была послать два корпуса в Северную Италию и один в Швейцарию. Но у австрийцев был лишь один даровитый полководец, эрцгерцог Карл, которого и назначили в Южную Германию. В Италию же послать было некого. В таких-то обстоятельствах в Вене вспомнили о Суворове и после долгих колебаний на почве самолюбия, по настоянию Англии, обратились к Павлу I с просьбой назначить в помощники эрцгерцогу Карлу «знаменитого мужеством и победами» Суворова.