Основным в пехоте был трехшереножный развернутый строй батальона, и боевой порядок полка представлял линию развернутых батальонов с полковыми орудиями против интервалов. Соответственно этому походные колонны не могли быть иными, как разомкнутыми; из них быстро выстраивался фронт к стороне фланга, но развертывание по головной части было медленным. Застрельщичий бой вели егерские полки, рассыпавшиеся впереди; остальная пехота вела огонь из развернутого строя и, по замечанию Наполеона, в стрельбе уступала французам.
При построении более крупных отрядов каждая из колонн строила линейный боевой порядок в две, редко в три линии, и затем колонны действовали, разделенные известными промежутками.
Боевой порядок русской армии в умелых руках начальника мог вполне выдержать сравнение с более совершенным французским. Но нельзя не отметить, что все новое, возникшее в тактике французских революционных войск, и в том числе применение боевых колонн в пехоте, как более подвижного строя, прошло у нас бесследно, и наши войска не без справедливости заслужили упрек Наполеона в малом умении маневрировать.
Тем не менее стойкость русской пехоты, необыкновенное упорство в ведении боя, отлично знакомые Фридриху Великому, не могли не обратить на себя внимания и Наполеона, который, пожалуй, авторитетнее всего и оценил качества тогдашней нашей пехоты. После первых боевых столкновений в 1805 г. он счел необходимым рекомендовать своей пехоте особый боевой порядок, приспособленный к лучшему ведению штыкового удара, до которого как решительного акта боя любили доводить дело русские. В приказе-воззвании накануне Аустерлица Наполеон, воодушевляя армию на предстоящее сражение, особо подчеркнул, что в этот день «дело идет о чести французской пехоты». Не следует ли видеть между словами великого полководца скрытые, недоговоренные слова признания за русской пехотой высоких боевых качеств?
Кавалерия наша в войну 1805 г. прославилась атаками под Аустерлицем; по обычаю того времени, она принимала ограниченное участие в несении сторожевой и разведывательной службы; эти важные отрасли боевой деятельности, как и прежде, исполнялись казаками, обладавшими, даже без систематического обучения, природными качествами отличных разведчиков.
В боевых действиях русской артиллерии, вообще не отстававшей от других родов войск, кампания 1805 г. не дала тех выдающихся образцов, какие нашими артиллеристами были проявлены год спустя на полях Прёйсиш-Эйлау.
Хотя над русской армией уже носились веяния, не открывавшие для ее искусства особенно заманчивых перспектив, обещавшие скорее понизить ее тактическую дееспособность, но в кампаниях 1805–1807 гг. войска русские еще оставались теми же чудо-богатырями, какими они были в век Екатерины Великой. Генералы и офицеры в общей массе, так же как и значительная часть солдат, были не только носителями традиций, но и свидетелями побед Суворова. «Прусский плац-парад» только начинал свою гибельную работу над ними…
Численность полевой сухопутной армии Австрии составляла 340 тысяч. Лучший воинский авторитет того времени, эрцгерцог Карл, полагал возможным закончить постановку армии на военную ногу не ранее шести месяцев. Но правительство, под давлением опасений за свои Венецианские области, решило ускорить военные приготовления и нашло ревностного исполнителя своих намерений в лице генерала Макка, взявшегося подготовить армию в двухмесячный срок; указы о новой организации последовали в июне и августе; новый пехотный устав был введен также в июне. При такой лихорадочной поспешности реорганизация войск была произведена одновременно с сосредоточением армии к границам. С незаконченным обучением, с недостатками в материальной части войска выступили в поход, имея в своих рядах едва две трети из положенных по штатам.