Борьба небольшого нашего отряда с превосходящими силами противника могла окончиться для князя Голицына сравнительно благополучно лишь потому, что невылазная грязь, замедлявшая движение французов, принудила Наполеона вводить свои войска в бой по частям, по мере их подхода, причем большая часть французской артиллерии, завязшая в грязи, осталась назади.
Между тем, в 15 верстах от Голымина и Пултуска, в Макове, стоял неподвижно и безучастно граф Буксгевден с дивизией Тучкова. Нельзя отрицать, что происшедший в этот день переход власти над армией, осложненный самовольством Бенигсена, затруднял ориентирование Буксгевдена; но нельзя не признать и того, что бездействие в Макове еще лишний раз свидетельствовало об узости военного кругозора Буксгевдена. «Стоять без дела, — говорит Леер [61], — когда нет специально данного поручения, слышать выстрелы в 15 верстах и не идти на выручку, это дело преступное на войне.»
Задуманное Наполеоном окружение русской армии не удалось. Весь результат осеннего похода свелся для него лишь к тому, что, оттеснив русских на север, он мог с большей безопасностью расположить свою армию на квартирах. Французская армия заняла обширный, около 200 верст по фронту, квартирный район Варшава — Пултуск — Голымин— Млава — Остероде. Она сильно нуждалась в отдыхе, ибо была до чрезвычайности истощена последними движениями; в оттепель при глинистом грунте грязь была так велика, что однажды на прохождение 11 верст потребовалось 13 часов. Кроме дурной погоды, было и другое зло, способствовавшее появлению в доселе безупречных войсках Наполеона признаков деморализации. Реквизиции ничего не давали, а подвоз жизненных припасов из магазинов был почти невозможен. Наследный принц Баденский, предпринявший с Наполеоном поход в 1806 г., говорит в своем дневнике, что голод был неизменным спутником великой армии и что здесь последняя стала впервые выражать недовольствие. Храбрые воины привыкли к усталости и опасностям, но не к продолжительным лишениям. Упадок дисциплины был несомненный. Фукар рассказывает, как 14 декабря на биваке 10-го полка солдаты кричали проезжавшему Наполеону по-польски «chleba», на что находчивый император на том же языке отвечал им «niema».
В равной мере страдали и русские войска от ненастья, и от дурных дорог, и от недостатка продовольствия. Несмотря на одно из драгоценнейших качеств русского солдата — сына суровой природы и жизни — безропотность, в армии все-таки появились бродяжничество, случаи грабежа; особенно наблюдались непорядки в корпусе Бенигсена, который был слабым строевым начальником и не отличался достаточной заботливостью о нуждах солдата. При таких обстоятельствах отход армии 28 декабря к Тыкочину, где можно было воспользоваться запасами имеющихся там магазинов, оказался более чем уместным.
Между тем создавшееся в верху армии разноначалие, или, точнее, безначалие, могло грозить большими бедами в будущем. Бенигсен вел непозволительную игру, в которой становиться на его сторону ни в коем случае не приходится, но все-таки надо сказать, что разрешение командного кризиса в армии предпочтением Буксгевдену несравненно более способного Бенигсена было весьма удачным; последний, щедро награжденный за победу под Пултуском, и был назначен главнокомандующим; Буксгевден был отозван. Указ об этом получен был 31 декабря 1806 г., на марше армии в Восточную Пруссию, куда, согласно постановлению военного совета от 20 декабря, переносились наши операции.
Современники ценили в Бенигсене его ум и способности, о чем свидетельствуют его смелые и искусные замыслы. Но замыслы без умелого и настойчивого исполнения остаются только замыслами, и, поддававшийся попеременной смене надежд, сомнений и колебаний, Бенигсен не обладал в надлежащей мере важнейшим военным качеством — твердостью характера. Оттого в итоге его полководческой деятельности в 1806/07 г. мы видим лишь отбитие ударов Наполеона; его наступательные предприятия обыкновенно замирали или, как случилось под Фридландом, приводили даже к поражению.
Располагая корпусами Эссена 1-го и Лестока (до 107 тысяч войск), Бенигсен перешел к активным действиям. Он вознамерился, оставив для обеспечения своих сообщений Эссена 1-го и одну из дивизий в долине Нарева, двинуться, под прикрытием лесов и озер, к Нижней Висле, разбить по частям левофланговые корпуса Наполеона — Нея и Бернадота, освободить Грауденц от обложения и, угрожая сообщениям Наполеона, быть может, заставить последнего начать отступление от Варшавы. Наступательные операции зимнего похода русской армии, однако, окончились обороной у Прёйсиш-Эйлау.
4 января 1807 г. русская армия двинулась из Бялы на запад. 8 января, в то время когда главная квартира Бенигсена достигла Ресселя, корпус Нея, выдвинутый слишком вперед и оказавшийся всего в одном переходе, легко мог быть атакован всеми нашими силами; но по бездействию Бенигсена этого не случилось. Другой французский корпус, Бернадота, сильно разбросанный, был предупрежден Неем о появлении русских. Бернадот тотчас же начал сосредоточивать свои войска, что ему и удалось благодаря тому, что 12 января Бенигсен, ожидая, в силу оказавшихся впоследствии ложными слухов, нападения Наполеона, пропустил и здесь удобный случай разбить хотя бы часть корпуса Бернадота.
После безрезультатного и недостаточно быстрого марша — за девять дней было сделано по уже подмерзшим дорогам 120 верст — в операции русской армии наступил перелом. Наш главнокомандующий изменил фронт армии, доселе обращенный к западу, на юг, так как не подлежало сомнению, что Наполеон снимет свои войска с квартир, чтобы броситься против русских. С переменой фронта армии Бенигсен поставил себе целью прикрыть Кёнигсберг и доступы к русской границе.
В течение почти 10 дней Наполеону оставалось неизвестным о фланговом движении нашей армии, и, отдавая 15 января приказ о подъеме с квартир своих войск, он не знал, что русские уже стоят лицом на юг. Полагая, что Бенигсен продолжает движение на запад, Наполеон задается целью демонстрациями Бернадота завлечь русскую армию возможно далее в этом направлении и, быстро притянув последнего к собранной тем временем армии, ударить в левый фланг русских; отрезав, таким образом, от России армию Бенигсена, Наполеон предполагал отбросить ее к морю или Нижней Висле. Местом сосредоточения французской армии был избран Алленштейн, куда к корпусу Сульта справа и слева должны были примкнуть прочие корпуса; Бернадоту было указано медленным отступлением, даже до Торна, увлекать Бенигсена, а затем форсированным маршем спешить на присоединение к армии; ввиду важной роли Бернадота 19 января ему были отправлены новые инструкции с приложением к ним, для лучшего ориентирования маршала, всего операционного плана Наполеона.
Разъезд Елизаветградского гусарского полка захватил молодого французского офицера с этими важными бумагами и доставил его в Лебау, к стоявшему здесь с авангардом князю Багратиону, недавно прибывшему в армию. Багратион, переслав захваченное главнокомандующему и уяснив себе общее положение дел, во-первых, для сближения с армией отошел несколько назад и, во-вторых, поручил полковнику Юрковскому, атаковав передовые посты Бернадота, показать последнему настойчивость нашего преследования, а затем быстро отойти к авангарду. Бернадот все глубже и глубже отступал к Торну.
Опасное положение нашей армии становилось очевидным. Через три дня Бенигсену удалось сосредоточить армию на позиции у Янкова; сюда же подошли авангарды Багратиона и Барклая, и только прусский корпус Лестока еще держался отдельно. Велико было удивление Наполеона, когда он, неожиданно для себя, нашел русскую армию в Янкове; его силы даже еще не были сосредоточены. Поэтому пока, ввиду подготовки предстоящей атаки русских, было решено ограничиться лишь занятием переправы на р. Алле у Бергфрида. После упорного боя Бергфридская переправа осталась за французами. Ночью русский главнокомандующий, получив известие от Лестока, что он не может прибыть в Янково, немедленно выступил на север тремя колоннами, прикрываясь тремя арьергардами — Маркова, Барклая-де-Толли, Багговута, — бывшими под общим начальством князя Багратиона.
61
Г. А. Леер (1829–1904) — русский военный теоретик и историк, генерал от инфантерии, член-корреспондент Академии наук.