Более 400 орудий было выставлено против нашего левого крыла; с нашей стороны число орудий было доведено до 300. Теперь наступила самая кровопролитная сцена великой драмы! На пространстве одной квадратной версты гремела адская канонада 700 орудий; французы смело стремились вперед и даже вызвали похвалу самого князя Багратиона, крикнувшего «Браво!» одному французскому полку, храбро наступавшему без выстрела под страшным картечным и ружейным огнем с нашей стороны. Около 11 часов французы произвели пятую атаку, в четвертый раз ворвались во флеши и снова были выбиты, причем получили ранения принц Карл Мекленбургский и многие другие.
Через полчаса последовала шестая, последняя атака на флеши. Весь фронт нашего левого крыла двинулся навстречу и вступил в отчаянный рукопашный бой. Перемешалось все — пехота, кавалерия и артиллерия; бились штыками, прикладами, тесаками, банниками. Некоторые неприятельские всадники, увлеченные запальчивостью, были захвачены даже в наших гвардейских полках. Одни только резервы обеих сторон стояли в отдалении неподвижно. В пылу этого боя тяжело раненный Багратион, сдав команду Коновницыну, был унесен с поля сражения, граф Сен-При и многие другие начальники выбыли из строя, и русские войска, не управляемые более, в половине двенадцатого окончательно уступили флеши французам. Коновницын отвел войска за Семеновский овраг, быстро привел их в порядок, занял артиллерией ближайшие высоты и задержал дальнейшее наступление французов. Вскоре прибыл герцог Александр Вюртембергский, посланный Кутузовым на левый фланг по получении известия о ранении Багратиона, но так как он прислал очень неутешительные донесения, то Кутузов отозвал его к себе, и начальство над 2-й армией поручено было бесстрашному защитнику Смоленска — Дохтурову.
Французы решили развить одержанный ими успех: вдоль Семеновского оврага были выставлены сильные батареи, после чего Ней повел дивизией Фриана и частью своего корпуса атаку на Семеновскую, Мюрат же направил корпуса Латур-Мобура и Нансути на участок южнее Семеновской, причем последний должен был охватить этот участок, опрокинув полки Лейб-гвардии Измайловский и Литовский (впоследствии Лейб-гвардии Московский). Под страшным огнем наших батарей конница неприятельская понеслась через Семеновский овраг. Нансути три раза атаковал Измайловский и Литовский полки, понесшие большие потери от огня французских батарей, но все атаки были отбиты батальным огнем [87]; доскакавшие же до наших каре смельчаки умирали на штыках наших гвардейцев. Потери от артиллерийского огня были настолько ужасны, что наши доблестные полки отдыхали, когда несущаяся на них в атаку кавалерия заставляла свою артиллерию прекращать огонь. Отбитую конницу Нансути преследовали наши два кирасирских полка (Орденский и Екатеринославский).
Латур-Мобур шел левее, севернее Семеновской, проскакал через части 2-й гренадерской дивизии, опрокинул драгун генерала Сиверса и заскакал в тыл Измайловскому и Литовскому полкам, но атака трех наших кирасирских полков (5-го гвардейского корпуса) и ахтырских гусар заставила его отступить за овраг.
Вслед за кавалерией Фриан с двумя пехотными полками двинулся на Семеновскую и овладел деревней. Наши войска левого крыла отошли к востоку от оврага на пушечный выстрел, но полки Измайловский, Литовский и Финляндский удержались у опушки леса, в центре Семеновского оврага.
Уступая настоятельным просьбам Нея и Мюрата о присылке подкреплений, но не считая минуту решающей атаки назревшей, Наполеон послал им дивизию молодой гвардии (генерала Роге), но как раз в это время он получил донесение о нападении нашей кавалерии за р. Колочей на левый фланг его армии; гвардия была остановлена.
Около полудня, после шестичасового упорного боя, атаки неприятеля нами были отбиты на всех пунктах, кроме Бородина и Семеновских флешей; центр несколько подался назад, и самым ближайшим пунктом к неприятелю была батарея Раевского. Но приостановка атаки на батарею почти на два часа, вследствие поиска за р. Колочей кавалерии Уварова и Платова, дала нам возможность усилить угрожаемый пункт войсками с правого фланга и из резерва: войска корпуса Раевского были сменены 24-й дивизией Лихачева, и прибыл 4-й корпус (Остермана); он стал левее и позади центральной батареи; за ним полки Преображенский и Семеновский, а за ними — кавалерия (2-й и 3-й корпуса и полки Кавалергардский и Конный).
Взятие французами центральной батареи.Успокоившись за свое левое крыло, Наполеон приказал возобновить атаку на центральную батарею. Атака началась в два часа: с фронта на батарею наступали три пехотные колонны (дивизии Брусье, Морана и Жерара), с левого фланга — кавалерийский корпус Груши, а с правого — корпус Коленкура (заменившего убитого Монбреня); впереди наступала густая цепь стрелков.
Атака батареи Раевского корпусом генерала Коленкура (с гравюры Кампа)
Взятие батареи Раевского (с гравюры Адама)
Генерал Коленкур во главе кирасирской дивизии Ватье, перейдя р. Семеновку, опрокинул наши войска, бывшие южнее батареи, и с 5-м кирасирским полком повернул на север, прямо на батарею, ворвался на нее с горжи, но удержаться не мог, так как пехота вице-короля еще не дошла до укрепления. Из-за оврага по кирасирам был открыт убийственный огонь; с огромными потерями кирасиры отхлынули, оставив на батарее в числе убитых своего храброго начальника, генерала Коленкура.
За дивизией Ватье шли — в центре конные батареи, влево от них кирасиры, а вправо уланы; прямо на батарею шла саксонская гвардия Тильмана. Наша пехота (перновцы, кексгольмцы и 33-й егерский) огнем с 60 шагов отбила кирасир и улан, но Тильман, перескочив бруствер, ворвался на батарею; одновременно с возгласами «Да здравствует император!» ворвалась в укрепления и французская пехота. Завязался упорный бой внутри укрепления, причем израненный штыками генерал Лихачев был взят в плен. Батарея, вся покрытая трупами, была захвачена; в ней французы нашли 21 орудие, из которых 13 были подбиты.
Одновременно с этим Груши вел атаку левее батареи против нашей пехоты (три полка 24-й дивизии и 7-я пехотная дивизия); на поддержку им Барклай двинул Изюмский гусарский и Польский уланский полки, но они были отбиты. Кавалерия Груши окружила каре 7-й пехотной дивизии и производила непрерывные атаки, готовясь их уничтожить. На выручку им, по приказанию Барклая, были брошены из резерва Кавалергардский и Конный полки, которые, под начальством генерала Шевича, произвели блестящую атаку на французских и баварских кирасир, опрокинули их и гнали до самой батареи. Барклай своей распорядительностью и мужеством в Бородинском сражении заставил забыть о том, в чем его раньше обвиняли.
К четырем часам пополудни в центре и на левом фланге бой затихал, и только егеря Шаховского вели оживленный бой с вестфальским корпусом Жюно. Одна из дивизий этого корпуса успела прорваться между левым крылом 2-й армии и войсками Багговута, что заставило его в 17 часов покинуть позицию у кургана и, отойдя с версту по большой дороге, расположиться на одной высоте с левым флангом 2-й армии.
С трех часов дня в центре и на левом крыле французской армии бой почти прекратился и вылился в ожесточенную артиллерийскую канонаду. Потери с обеих сторон были так велики, что и русские, и французы были крайне истощены. Противник не решался выйти из отбитого укрепления для атаки на вторую позицию русских, которые тоже боялись покинуть ее и попытаться вернуть укрепления. К шести часам канонада тоже замолкла по всей линии.
Ход боя на левом крыле, у д. Утицы.Около 10 часов 30 минут утра Понятовский овладел д. Утицей и приостановил наступление, но когда Жюно потеснил егерей Шаховского и вошел с ним в связь, Понятовский атаковал вторую позицию Тучкова, на высоте за д. Утицей, и овладел ею; наши войска отошли от позиции на небольшое расстояние. Тучков был значительно слабее Понятовского после выделения дивизии Коновницына. В таком положении дело оставалось до 12 часов, когда прибыла на подкрепление Тучкова 17-я пехотная дивизия (Олсуфьева) с командиром 2-го пехотного корпуса, генералом Багговутом. Одна бригада 17-й дивизии (полки Брестский и Рязанский) была направлена против Жюно, в помощь Шаховскому, а другая подкрепила Тучкова, который, пользуясь этим, перешел в наступление и взял высоту обратно, причем сам был смертельно ранен и скончался на 48-м году жизни. Багговут вступил в командование войсками левого фланга.
87
Лейб-гвардии Финляндский полк встретил атаку без выстрела, держа ружья «под курок»; конница не выдержала такого приема и повернула назад, не доскакав до каре.