Общая потеря хивинцев в боях последних двух дней достигала 3100 убитыми, но, несмотря на это, ханское 10-тысячное войско 22 мая при выходе отряда из Кята снова напало на русских с большим ожесточением. Сильный огонь головных частей отряда рассеял эти скопища, и хивинцы, устилая своими трупами землю, быстро отступили, а затем выслали послов от хана с мирными предложениями. Генерал Веревкин, не доверявший хивинскому хану и не получивший инструкций о мирных переговорах, послов не принял.
26 мая отряд подошел к столице Хивинского ханства — Хиве, под стенами которой до 28 мая стал выжидать известий от Туркестанского отряда. Но туркмены перехватили русские бумаги, посылаемые с джигитами, в силу чего, не получая никаких приказаний, генерал Веревкин утром 28 мая двинулся к городу, за стенами которого хивинцы приготовились к отчаянной защите.
Несколько орудий хивинцы вывезли за пределы города и стрельбой из них мешали отряду подойти к воротам. Тогда роты Ширванского и Апшеронского полков бросились в атаку и отбили два орудия, а часть ширванцев под командой капитана Алиханова, кроме того, взяла еще одно орудие, стоявшее в стороне и обстреливавшее наш фланг. В ходе перестрелки был ранен генерал Веревкин.
Огонь русских орудий и рвавшиеся гранаты наконец заставили хивинцев очистить стены. Немного спустя прибыла из Хивы депутация с предложением сдать город, сообщившая, что хан бежал, а жители желают окончания кровопролития и лишь одни туркмены — юмуды хотят продолжать защиту столицы. Депутация была отправлена к генералу Кауфману, который 28 мая вечером с туркестанским отрядом приблизился к Хиве.
На другой день, 29 мая, полковник Скобелев, взяв приступом ворота и стены, очистил Хиву от непокорных туркмен. Произведя затем смотр всем отрядам и поблагодарив людей за службу, главнокомандующий во главе русских войск вступил в древнюю хивинскую столицу.
Возвратившийся по требованию русских хан был снова возведен в прежнее достоинство, причем немедленно были освобождены все рабы, томившиеся в неволе, в числе более 10 тысяч человек, через объявление от имени хана следующего приказа:
«Я, Сеид-Мухамет-Рахим-Богодур-хан, во имя глубокого уважения к русскому императору повелеваю всем моим подданным предоставить немедленно всем рабам свободу. Отныне рабство в моем ханстве уничтожается на вечные времена. Пусть это человеколюбивое дело послужит залогом вечной дружбы и уважения всего моего народа к великому народу русскому».
Одновременно все хивинские земли на правой стороне Амударьи отошли к России с образованием Амударьинского отдела, а на хивинского хана наложили контрибуцию в размере 2200 тысяч рублей за военные издержки России, и русским подданным в Хивинском ханстве предоставили право беспошлинной торговли. Но с занятием Хивы военные действия на хивинской земле не окончились; туркмены, которые использовали рабов для полевых работ, не захотели подчиниться приказу хана об их освобождении и, собравшись огромными массами, намеревались откочевать, отказавшись также от уплаты наложенной на них контрибуции.
Находя необходимым заставить туркмен признать силу России и подвергнуть их наказанию за неисполнение требований, генерал Кауфман выслал против непокорных два отряда, которые, настигнув их скопища 14 июня у аула Чандыр, вступили с ними в бой. Туркмены защищались отчаянно: сидя по двое на конях с шашками и топорами в руках, они подскакивали к русским и, спрыгнув с лошадей, кидались в бой.
Но стремительные атаки конницы, а затем ракетный и ружейный огонь быстро охладили пыл диких наездников; обратившись в беспорядочное бегство, они оставили до 800 тел убитых и огромный арбяной обоз с женщинами, детьми и всем своим имуществом. На другой день, 15 июля, туркмены сделали новую попытку атаковать русских у Кокчука, но и здесь их постигла неудача, и они стали спешно отступать. Во время переправы через глубокий проток их настиг русский отряд, открывший по ним огонь. Погибло более 2000 туркмен, и, кроме того, в наказание русским отрядом было сожжено 14 селений.
Получив такой страшный урок, туркмены запросили пощады. Выслав депутацию, они просили разрешения вернуться на свои земли и начать уплату контрибуции, что и было им разрешено.
Примечательно, что русские войска, нанеся такое страшное поражение туркменам у Мангита, Чандыра и Кокчука, совершенно не знали, к каким именно родам они принадлежали; но сама судьба в этом случае, очевидно, направляла оружие: потомки туркмен, предательски истребивших отряд князя Бековича-Черкасского в Порсу, как оказалось впоследствии, были истреблены почти поголовно русскими войсками. Это вселяло в туркмен непоколебимую уверенность, что русские знали, кто были их враги и за предательское нападение предков отомстили 150 лет спустя потомкам.
Хивинское же ханство хотя и было оставлено самостоятельным под управлением своих ханов, но, выполняя заветы Петра, Россия приставила к нему особого «часового» в виде выстроенного на правом берегу Амударьи укрепления Петроалександровского с сильным гарнизоном.
Блестящие результаты хивинского похода заключались помимо уничтожения рабства и возвращения русских пленных в окончательном усмирении хивинских туркмен и в полном подчинении ханства России; Хивинское ханство постепенно превратилось в огромный рынок для сбыта русских товаров.
Завоевание Кокандского ханства. Рядом с новыми русскими областями Туркестанского края, примыкая к ним непосредственно, находились земли Кокандского ханства, в течение продолжительных войн с Россией в 60-х гг. потерявшего все свои северные города и области, которые были присоединены к русским владениям.
Окруженные с востока и юго-запада снеговыми хребтами, кокандские владения занимали низменность, носящую название Фергана, или Желтая земля. Это было одно из самых богатых мест в Средней Азии, подтверждением чего служит предание, что в Фергане в незапамятные времена находился рай.
Многочисленное население ханства состояло, с одной стороны, из оседлых жителей городов и селений, занимающихся торговлей и земледелием, а с другой — из кочевников, расселившихся по горным долинам и склонам гор, где они кочевали со своими бесчисленными табунами и стадами овец. Все кочевники принадлежали к племенам каракиргизов и кипчаков, признававших ханскую власть лишь номинально; сплошь и рядом, недовольные управлением ханских чиновников, они производили волнения, являясь опасными даже для самих ханов, которых иногда низлагали, выбирая других, по своему усмотрению. Не признававшие никаких территориальных границ и считавшие грабежи особым подвигом, каракиргизы были крайне нежелательными соседями для русских, с которыми у них были старые счеты.
Сам же кокандский хан, утратив значительную часть своей территории, прекратил после взятия Ходжента военные действия против русских; зато внутри ханства начались страшные неурядицы, в особенности когда кипчаки и каракиргизы выступили против Худояр-хана. В 1873 г. некий самозванец Пулат, объявив себя ханом кокандским, привлек на свою сторону всех недовольных. Боясь не справиться собственными силами с разгоревшимся восстанием, Худояр-хан обратился за помощью к русским, а после отказа в ней собрал свои войска, оттеснившие Пулат-хана в горы.
Позднее к Пулату примкнули ближайшие сановники Худояра; мятеж разгорелся с новой силой, а беспорядки в ханстве стали также отражаться и на кочевых киргизах в пограничных уездах новой Сырдарьинской области. Постепенно восстание охватило все ханство, и даже наследник престола присоединился к мятежникам, вследствие чего Худояр-хан принужден был бежать в Ташкент. С целью воспрепятствовать движению кокандцев в русские пределы к границам ханства были придвинуты русские войска.