Знаменитый партизан Денис Давыдов
Партизан капитан артиллерии А. С. Фигнер (с портрета О. А. Кипренского)
Прямо с Бородинского поля после сражения с отрядом в 130 человек (50 гусар и 80 казаков) пошел в тыл армии Наполеона подполковник Ахтырского гусарского полка, наш знаменитый поэт-партизан, Денис Васильевич Давыдов, и уже через два дня обозначилась его работа на Смоленской дороге, вызвавшая тревогу Наполеона и его начальника штаба Бертье. По оставлении Москвы Кутузов отрядил во все стороны партизан с повелением, переносясь с одного места на другое, нападать внезапно и, действуя то совокупно, то порознь, наносить всевозможный вред неприятелю. Отряды эти редко превышали 500 человек и были большей частью составлены из казачьих войск, с небольшим числом регулярной конницы. К востоку от армии действовали полковники князь Кудашев и Ефремов; к западу, между Можайском, Москвой и Тарутином, — полковник князь Вадбольский, капитан Сеславин и поручик фон Визин; к северу от Москвы действовал отряд Винценгероде, усиленный частью Тверского ополчения; он высылал от себя отряды флигель-адъютанта Бенкендорфа и полковников Чернозубова и Пренделя — вправо, к Волоколамску, Звенигороду, Рузе, Гжатску, Сычевке и Зубцову, а влево — к Дмитрову. Капитан Фигнер действовал в ближайших окрестностях Москвы и часто, переодевшись во французский мундир, бывал на неприятельских биваках и даже проникал в сам город для получения сведений о противнике. Чтобы создать опорный пункт для наших партизан, действовавших на Смоленской дороге, выслан был отряд генерал-майора Дорохова, который 27 сентября внезапным нападением взял Верею с находившимся в ней французским гарнизоном.
Партизан генерал-лейтенант А. Н. Сеславин (с гравюры И. В. Ческого)
Подвиг помещика Смоленской губернии Энгельгардта (со старинной гравюры)
Таким образом, при содействии местного населения наши партизаны ни на минуту не давали противнику покоя: нападали на его транспорты, маршевые команды, партии фуражиров, избивали мародеров и делали пребывание Наполеона в Москве и ее окрестностях невыносимым. За это время к армии Наполеона прибыло 35-тысячное подкрепление, а она выступила из Москвы к Смоленску, имея в своих рядах всего 115 тысяч солдат; следовательно, пятинедельное пребывание в Москве стоило французской армии потери в 30 тысяч человек, т. е. столько же, сколько в ходе Бородинского сражения!
Могущественное содействие нашим партизанам оказывало местное население и отряды народного восстания. Уже начиная со Смоленска народное восстание и кровавая, ожесточенная борьба с врагом охватили всю ту полосу, где появлялись войска и мародеры армии Наполеона. Вооружались все, кто мог и чем мог; даже женщины принимали участие в избиении врагов; не останавливались перед самыми ужасными истязаниями в отмщение за разорение и за тяжелое, удручающее всех чувство оскорбленной народной гордости. Во главе отрядов становились помещики, священники. В Юхнове уездный предводитель Храповицкий собрал до 2000 человек и, став на берегу Угры, заслонил неприятелю дорогу из Вязьмы на Калугу. Наполеон думал устрашить жителей кровавой расправой: расстрелял Энгельгардта и Шубина, расстрелял мнимых поджигателей Москвы и других захваченных защитников отечества, но эти меры еще более ожесточили население. Весть о захвате Москвы возбудила новое ожесточение в народном движении; все соседние с Москвой губернии: Калужская, Тульская, Рязанская, Владимирская, Тверская и Псковская — готовились дать отпор незваным гостям.