Татары двинулись къ Новгороду, но, не доходя ста верстъ до города, около Игнача Креста поворотили на югъ. Они, вѣроятно, испугались новгородскихъ топей и болотъ, которыхъ монголы, будучи жителями степныхъ сухихъ мѣстъ, боялись вообще. Въ будущей Калужской губ. прославились своимъ мужествомъ жители маленькаго города Козельска. Слабые числомъ, но сильные вѣрою, они положили между собою: “нашъ князь (Василій, изъ Ольговичей) — младенецъ, но мы, какъ вѣрные слуги, должны умереть за него; оставивъ здѣсь добрую славу, на небѣ пріимемъ вѣнцы отъ Христа Бога”. Семь недѣль они мужественно выдерживали осаду. Когда же татары, разбивъ городскую стѣну, взошли на валъ, козельцы рѣзались съ ними ножами, ворвались въ ихъ станъ и перерѣзали четыре тысячи человѣкъ, пока сами не были всѣ до одного перебиты. Татары назвали Козельскъ “злымъ городомъ”. Въ слѣдующемъ — 1239 — году, три отдѣльныя группы татаръ опустошали Россію. Обратили они въ пепелъ Переяславль южный и Черниговъ, подходили къ Кіеву, а также опустошали берега Оки и Волги.
Зимой 1240 г. Батый пошелъ на Кіевъ. Татарское войско было такъ многочисленно, что, по словамъ лѣтописца, отъ скрипа телѣгъ обоза, отъ рева верблюдовъ и отъ ржанія коней нельзя было слышать человѣческаго голоса. Кіевъ въ это время взятъ былъ Даніиломъ Галицкимъ. Оборонять его отъ татаръ онъ поручилъ тысяцкому Димитрію, который и проявилъ исключительное мужество. Послѣ продолжительной осады, причемъ стѣнобитныя машины осаждающихъ били стѣны города день и ночь, Кіевъ былъ взятъ 6 декабря. Послѣднее сопротивленіе Димитрій оказалъ въ Десятинной церкви, вокругъ которой онъ воздвигъ деревянныя укрѣпленія. Въ бою, исходя кровью отъ ранъ, онъ запирается со сподвижниками въ церкви и продолжаетъ сражаться. Раненымъ приведенъ онъ къ Батыю, который, пораженный его мужествомъ, даровалъ ему жизнь. Въ Кіевѣ все было ограблено, или сожжено и истреблено. То же испытали Волынь и Червонная Русь. Батый двинулся въ Зап. Европу, и передовые отряды его доходили почти до Вѣны. Получивъ извѣстіе о смерти Угедея, онъ остановилъ наступленіе и повернулъ назадъ.
Возвратившись въ половецкую степь въ 1242 г., Батый утвердилъ свое пребываніе на восточномъ краю ея, на берегахъ Волги. Тогда же пошли къ нему русскіе князья для изъявленія покорности и для полученія утвержденія на своихъ престолахъ. Затѣмъ они должны были предпринимать очень далекія и трудныя путешествія въ Каракорумъ къ великому хану. Батый (ум. въ 1255 г.) построилъ городъ Сарай (значитъ дворецъ) въ 110 вер. отъ Астрахани. Орда эта стала называться сарайской или золотой (палатки хановъ ставились на шестахъ, покрытыхъ золотыми листами). Путешествія въ Каракорумъ прекратились довольно скоро, т. к. въ второй половинѣ 13 вѣка великій ханъ сдѣлался императоромъ китайскимъ. Имъ основанъ былъ гор. Дайду, буд. Пекинъ. Прекратилось существованіе великаго ханата, установленнаго Чингизъ-ханомъ. Въ самой Россіи, какъ въ странѣ вассальной, появлялись, преимущественно для сбора податей, ханскіе намѣстники, называвшіеся баскаками.
Кипчакскіе ханы, утвердившіеся въ Золотой Ордѣ, не измѣнили въ Россіи ея законовъ и установленій. Не касались они и вѣры русской. Благодаря этому Россія сохранила, столь необходимую ей, собственную княжескую власть и, все объединявшую, церковную іерархію. На счастье Россіи первые вел. князья того времени: братъ погибшаго Св. Георгія, Ярославъ Всеволодовичъ, и, еще болѣе, сынъ его, Св. Александръ Невскій, сумѣли поставить себя должно въ Ордѣ и установить взаимоотношенія съ ханами. Во главѣ же Церкви въ самое трудное время закрѣпленія ея положенія въ Ордѣ находился выдающійся іерархъ, митр. Кириллъ.
При покореніи Руси, ханы были язычниками. Они не принуждали никого къ отступленію отъ своей вѣры. Это зависѣло частично отъ того, что нѣкоторые народы, вошедшіе въ государство Чингизъ-хана, были христіанами (несторіанами). Послѣдніе распространили христіанство среди монгольскаго племени Уйгуровъ. Изъ среды же Уйгуровъ Чингизъ-ханъ, нуждавшійся, съ расширеніемъ государства, въ грамотныхъ людяхъ, заимствовалъ грамоту и набиралъ администраторовъ, знавшихъ письменность. Хотя среди Уйгуровъ были также буддисты и магометане, но знатнѣйшіе изъ нихъ были христіане-несторіане. Понятно, что уваженіе, которымъ у хановъ пользовались высшіе чиновники изъ христіанъ, отразилось на ихъ отношеніи къ христіанамъ вообще. Благопріятное отношеніе къ христіанамъ проистекало, главнымъ образомъ, изъ того, что основнымъ правиломъ жизни монголовъ служила Яса или “книга запретовъ”, содержавшая въ себѣ узаконенія Чингизъ-хана и строго предписывавшая вѣротерпимость и одинаковое уваженіе ко всѣмъ религіямъ. Преемники великаго хана, при своемъ вступленіи на престолъ, давали клятву въ точности слѣдовать Ясѣ подъ опасеніемъ, въ противномъ случаѣ, лишиться престола. Чингизъ-ханъ, признавая “Единаго Высочайшаго”, вмѣстѣ съ тѣмъ, велѣлъ бояться злыхъ духовъ и всѣхъ боговъ, чьи бы они ни были. Монголы поклонялись идоламъ, планетамъ, стихіямъ, особенно огню. Ламы, шаманы, заклинатели составляли касту жрецовъ. Съ суевѣрнымъ страхомъ смотрѣли ханы на служителей другихъ вѣръ и предпочитали быть съ ними въ мирѣ. Въ ханскихъ ярлыкахъ строго каралась хула вѣры русскихъ.