“Я привожу эти случаи изъ его дѣтства, чтобы отмѣтить, что уже тогда въ немъ обнаружился обликъ будущаго о. Іоанна съ его горячей вѣрой и пламенной молитвой, съ его молитвенной настойчивостью, которыми онъ преодолѣваетъ человѣческія немощи.”
“Когда о. Іоаннъ, въ 26-лѣтнемъ возрастѣ”, продолжаетъ на дальнѣйшихъ страницахъ о. Сергій, “сдѣлался священникомъ, онъ съ перваго же дня своего священства, твердо и опредѣленно намѣтилъ линію своего пастырскаго служенія — всецѣлой, самоотверженной вѣрности Богу, и такого-же самоотверженнаго служенія людямъ, нуждающимся въ его пастырской помощи.
“Къ прежнимъ средствамъ своего духовнаго укрѣпленія, теперь у него прибавилось еще одно, самое могущественное: ежедневное служеніе Божественной Литургіи и соединенное съ этимъ ежедневное Причащеніе Св. Христовыхъ Таинъ. Это новое благодатное средство сдѣлалось отнынѣ для о. Іоанна основаніемъ и корнемъ его духовной и пастырской жизни, источникомъ его духовной силы, бодрости и крѣпости, его животворной духовной пищею, его пастырской опорою.
“Съ этихъ поръ онъ уже окончательно не принадлежалъ себѣ. Въ его жизни начался пастырскій подвигъ, требовавшій чрезвычайной рѣшимости и осуществимый только при томъ всецѣломъ преданіи себя Богу, какое было свойственно о. Іоанну.”
“... Въ то время, какъ началась пастырская дѣятельность о. Іоанна, Кронштадтъ былъ мѣстомъ административной высылки изъ столицы всякаго рода бродягъ, непомнящихъ родства и т. п. людей. Люди эти ютились на окраинахъ города въ землянкахъ и лачугахъ, шатались по улицамъ, попрошайничали, пьянствовали.
“О. Іоаннъ принялъ ихъ подъ свое покровительство, заботился о нихъ, раздавалъ милостыню. Кромѣ такой голытьбы въ Кронштадтѣ было много чернорабочаго люда, работавшаго въ порту. Мужья — пьянствовали, жены съ дѣтьми жили въ безпросвѣтной нуждѣ, въ голодѣ и холодѣ. Среди этого безпросвѣтнаго мрака, какъ яркій лучъ Божій, явился молодой, вновь назначенный священникъ Кронштадтскаго Андреевскаго собора, о. Іоаннъ Сергіевъ. Онъ сталъ посѣщать эти лачуги и землянки, утѣшалъ матерей, ласкалъ дѣтей, дѣлился съ бѣдными своими собственными средствами, и иногда возвращался домой даже безъ сапогъ, отдавъ ихъ неимущимъ.
“Съ теченіемъ времени, о. Іоаннъ увидѣлъ, что одной безсистемной помощи бѣднымъ и раздачи денегъ нищимъ — недостаточно. И тогда по его иниціативѣ, при помощи благотворителей, возникло въ Кронштадтѣ учрежденіе Трудовой Помощи — такъ называемый “Домъ Трудолюбія” и при немъ “Ночлежный Домъ”.
“Но эта матеріальная забота о бѣднякахъ и безработныхъ Кронштадта была только началомъ, первой ступенью въ дѣлѣ помощи о. Іоанна ближнимъ. Главная его помощь людямъ заключалась не въ матеріальныхъ пособіяхъ, а въ молитвенной помощи страждущимъ и болящимъ. Этотъ послѣдній видъ пастырскаго служенія о. Іоанна и прославилъ его и сдѣлалъ имя его извѣстнымъ по всей Россіи и обратилъ его во всероссійскаго пастыря, молитвенника.
“На этомъ именно пути и излились черезъ о. Іоанна многократныя милости Божіи людямъ скорбящимъ и страждущимъ отъ тѣлесныхъ и душевныхъ недуговъ.”
“Это былъ великій подвижникъ Божій во всей своей жизни”, пишетъ архим. Димитрій (Вознесенскій), впослѣдствіи епископъ Хайларскій [67]), “но подвижникъ — въ мірѣ; это была праведная и чистая въ Богѣ душа, но вся проникнутая идеальнымъ Христовымъ пастырствомъ, вся вылившаяся въ форму дѣятельной, до конца самоотверженной, любви, безраздѣльнаго на весь міръ — открытаго служенія ближнему, особенно всѣмъ изнемогающимъ подъ тѣмъ или инымъ давящимъ бременемъ жизни. Это былъ подлинно — отецъ духовный, всякому къ нему приходившему, становившійся сердечно близкимъ, болѣе, чѣмъ роднымъ; который всему многомилліонному народу русскому могъ сказать, какъ апостолъ Павелъ Коринѳянамъ: “сердце наше открыто къ вамъ, соотечественники, и вамъ въ насъ не тѣсно” (2 Кор. VI, 11-12).” “Пламенной вѣрой своей, которая подлинно могла двигать горами, огненной молитвенностью, уподобившей его древнимъ отцамъ-молитвенникамъ и подвижникамъ, поразительной прозорливостью, безчисленными чудотвореніями, исцѣленіями неизлѣчимыхъ больныхъ, чудесной помощью и явленіями на разстояніи о. Іоаннъ на себѣ самомъ неопровержимо доказалъ и показалъ, что и въ нашъ мнимо-просвѣщенный вѣкъ все прогрессирующаго отступленія отъ вѣры возможно появленіе святыхъ, возможны чудеса. Ни у кого изъ близко знавшихъ о. Іоанна и испытавшихъ на себѣ силу его пламенной вѣры, силу его огненной молитвы, нѣтъ никакихъ сомнѣній въ его святости, хотя формально онъ до сихъ поръ еще не причисленъ нашей Церковью къ лику святыхъ”, — пишетъ владыка Аверкій (Таушевъ) епископъ Сиракузско-Троицкій [68]), съ архипастырскаго благословенія котораго начатъ былъ сей трудъ, по милости Божіей, нынѣ законченный.
67
«Приснопамятный протоіерей о. Іоаннъ Ильичъ Сергіевъ Кронштадтскій». Изданіе Казанско-Богородицкаго мужск. монастыря, г. Харбинъ. 1933 г.