Но не одни униаты желали и пытались достигнуть того, чтобы между ними и православными состоялось какое-либо соглашение и водворился мир. Того же желали и многие православные, истомленные продолжительною борьбою с сильными противниками, которых поддерживал сам король, и уже перетерпевшие от них столько преследований, лишений и всякого рода бедствий. И исполнителем этого желания со стороны православных вызвался быть не кто другой, как знаменитейший между ними иерарх, Полоцкий архиепископ Мелетий Смотрицкий, к сожалению увлекшийся гораздо далее, чем следовало бы. При своих блестящих способностях и обширном образовании, он не имел твердых религиозных убеждений, что едва ли не более всего зависело от его воспитания. Собственно религиозное воспитание его совершалось под тремя влияниями: под влиянием православия в детстве, под влиянием строгого латинства в юности и под влиянием протестантских идей, когда он уже переступал пределы юности. Самое сильное влияние было второе, потому что оно происходило в тот период жизни Мелетия, когда в нем пробуждались и укреплялись мыслительные силы; продолжалось во время его пребывания в Виленской иезуитской академии и совершалось такими мастерами своего дела, каковы были иезуиты. Оттого и неудивительно, если Мелетий не был тверд в своей вере и постоянно колебался то на одну, то на другую сторону, смотря по обстоятельствам, пока, наконец, совсем не отдался латинству. Сначала, когда он возвратился из заграничных протестантских университетов на родину и увидел, что терпят здесь его единоверцы от латинян и униатов, в нем громко заговорили впечатления детства, и он написал в защиту православных лучшее из своих сочинений - "Плач", в котором поражал папство с такою беспощадностию, какую только мог приобресть среди ученых протестантов. Потом, лишь только прочитал две латинские книги, написанные против этого сочинения, он уже поколебался и, поселившись в виленском Свято-Духовом монастыре, вошел в сношения с униатами и иезуитами, высказывал им полную склонность к унии и даже написал два сочинения в латинском духе, оставшиеся, впрочем, неизданными. Когда иноки Свято-Духова монастыря, видя такое непостоянство Мелетия, прямо объявили ему, чтобы он или оставил их, или, если действительно желает быть православным иноком, принимал монашество, и Мелетий избрал последнее, он снова сделался защитником православия и весьма резко нападал на униатов, особенно в тех сочинениях, которые издавались в 1621 г. от имени Свято-Духовского братства. Но замечательно, в одном из них, именно в "Оправдании невинности", он уже сочувственно отзывался о Флорентийской унии. В том же году Мелетий решился на весьма важное дело. Все неправославные христиане, жившие в Литве и Польше, имели свои Катехизисы; одни православные не имели своего, т. е. не имели такого руководства, данного Церковию, которым бы могли поверять свои мнения о догматах веры и которого могли бы держаться в своих спорах с иноверцами. Оттого в суждениях о некоторых предметах веры православные писатели нередко разногласили между собою и впадали в ошибки, не имея возможности сослаться на ясное и положительное учение своей Церкви. Мелетий захотел пособить этому горю своих единоверцев, взялся написать для них Катехизис, который и кончил в 1623 г. Но как и Мелетий не имел пред собою подробного православного руководства для поверки своих мыслей и о некоторых предметах должен был говорить только по своему крайнему разумению и убеждениям, то и написал Катехизис почти совершенно латинский, или униатский. Этот-то Катехизис, если бы он был издан и распространен в народе под именем православного, и предназначался быть надежным средством для примирения православных с униатами. Но Мелетий знал, что Катехизис его не может быть издан, пока не будет одобрен высшею церковною властию. И потому, отъезжая на Восток, объявил митрополиту Иову и другим, что отправляется туда с целию проверить и исправить там свой Катехизис по греческим сочинениям и представить его на рассмотрение Вселенского патриарха Кирилла Лукариса. А на одобрение этого патриарха Мелетий очень рассчитывал, потому что имел у себя письмо Лукариса, которое он, будучи еще патриаршим экзархом, якобы оставил (24 генваря 1601 г.) во Львове на имя арцибискупа Львовского Димитрия Суликовского и в котором, порицая протестантов как еретиков, хвалил латинян и говорил, что Восточная Церковь и Римская почти во всем согласны между собою. Митрополит Иов, не зная ни Катехизиса, ни тайных намерений Смотрицкого, с полным сочувствием отпустил его в Греческую землю и возложил на него некоторые поручения от себя для представления патриарху.
В Константинополе ожидало Смотрицкого совершенное разочарование. Он представился патриарху Кириллу Лукарису и засвидетельствовал пред ним от себя и от лица всей Западнорусской Церкви должную покорность и уважение. Но потом, когда завел речь о предметах веры и, открывая патриарху свои недоумения, свое желание прочесть для вразумления себя более замечательных греческих богословов, спросил о сочинениях Константинопольского патриарха Геннадия Схолария относительно разностей между Восточною и Западною Церковью (Мелетий, конечно, разумел те подложные сочинения, совершенно униатские, которые под именем Геннадия были издаваемы и распространяемы иезуитами и униатами в Литве и Польше) и еще о четырех книгах догматического богословия, написанных патриархом Александрийским Мелетием, Лукарис отвечал, что из сочинений Геннадия сохранился только один трактат об исхождении Святого Духа, да и тот испорченный, а четыре книги Мелетия о догматах веры все сожжены после его смерти по его завещанию. Мелетий выпросил тогда у Лукариса для прочтения его собственный Катехизис, но, к изумлению своему, нашел здесь совсем не то, чего ожидал: увидел, как сам по крайней мере удостоверяет, что Лукарис - враг не протестантства, а латинской Церкви, что он допускает только два таинства из семи, признает молитвы за умерших бесполезными и ненужными, отвергает частный суд и пр. После этого Смотрицкий о своем Катехизисе не смел уж и заикнуться пред патриархом. Надобно заметить, что в Константинополе и вообще на Востоке тогда сильно действовала как латинская, так и протестантская пропаганда; иезуиты и протестанты имели уже там свои школы, своих последователей и вели между собою жаркую борьбу, и патриарх Лукарис, видя крайне вредное влияние иезуитов среди своей паствы, всячески старался им противодействовать и вытеснить их из столицы, за что они и величали его учеником Лютера и Кальвина. Из Константинополя 17 августа 1624 г. Смотрицкий отправился в Иерусалим, куда и прибыл 29 августа и где намеревался оставаться до следующей Пасхи, как извещал митрополита Иова Борецкого. Здесь Мелетий посетил все святые места, часто совершал богослужение на славянском языке, молясь за своих соотечественников, беседовал с патриархом Феофаном и другими, во все всматривался, все старался узнать и также совершенно разочаровался. Он нашел везде крайнее невежество, крайний упадок православия и нравственности и увидел следы латинства не только между мирянами, но и между православными иерархами. На возвратном пути он снова заехал в Константинополь, но не остановился в нем по случаю морового поветрия, хотя и нашел возможность неоднократно видеться с патриархом на короткое время за чертой города.