Значит, мало было одного кроткого народного духа, мало и долговременного знакомства с соседями-христианами. Что же еще нужно было для мирного успеха святой веры?
Необходимо сеять слово Божие так, как сеяли апостолы Христовы и последователи их – проповедники Православной Восточной Церкви.
Латинский миссионер приходил к язычникам с огнем и мечом, с жестоким насилием и корыстолюбивыми притязаниями; проповедуя Христа Распятого, он в то же время проповедовал царскую власть папы Римского. Проповедник восточный не опоясывался мечом, не проливал крови, не зажигал костров; он приходил не с войском, а с картиной Страшного Суда, не требовал земных выгод, не отягчал никого новой земной властью.
Латинский миссионер приносил с собой латинскую Библию, непонятную для народа, к которому он приходил. Проповедник православный приносил Священное Писание в переводе на язык того народа, к которому он обращался с проповедью; сила его проповеди заключалась в силе Слова Божия; вместо него действовала на душу язычника сама Библия. Так было и в России, для которой уже был готов перевод Священных книг – труд святых Кирилла и Мефодия.
Церковная иерархия и правление Церкви, со времени Крещения Руси при святом Владимире, были устроены по образцу Православной Восточной Церкви. Главный архипастырь – митрополит Киевский и всей Руси – избирался и поставлялся в Царьграде от Вселенского Патриарха; начальствовал над епископами, но управлял Церковью не самовластно, а во всех важных случаях сзывал епископов на совет. Князья называли его «отцом». Он принимал деятельное участие в делах общественных, мирил князей, поднимал их на защиту родной земли, останавливал народные волнения.
К счастью новопросвещенной страны, между первыми митрополитами Киевскими было несколько мужей богоугодных. Первый святитель и просветитель земли Русской, ревностный подражатель апостолов, митрополит Михаил, скончался в 992 году. Мощи его прославлены нетлением9. Иларион был прежде старшим священником в селе Берестове, где был летний дворец великого князя и где, по примеру отца, любил жить Ярослав, обогащая церковь и причет своими дарами. Блаженный Иларион и тогда был известен великому князю как постник, муж добродетельный и просвещенный. Не довольствуясь священническим служением, он налагал на себя особенные подвиги. Из Берестова часто удалялся он на соседнюю гору, покрытую тогда дремучим лесом, выкопал себе там пещерку в две сажени и в ней предался уединенной молитве и богомыслию, удаляясь от шума житейского. Такие подвиги располагали к нему благочестивого князя и возвышали его в общем мнении народа. В 1051 году Ярослав собрал собор епископов в Киеве и предложил им посвятить Илариона в сан митрополита10. Тогда в первый раз первосвятитель Русский был избран и посвящен собором Русских святителей, по воле Русского самодержца, и из природных русских; в первый раз обнаружилась мысль, что и наша Церковь, подобно многим другим, может сделаться независимой в собственном управлении, не нарушая ни канонов церковных, ни уважения к Патриарху Цареградскому. Перед посвящением Иларион был пострижен в монашество11, а после посвящения испросил себе благословение и утверждение Цареградского Патриарха. О пастырских подвигах блаженного Илариона не сохранилось подробных сведений, но преподобный Нестор замечает, что тогда «вера христианская начала плодиться». В правление Илариона развивалось устройство церковного богослужения и пришли из Греции певцы для обучения русских стройному действенному пению. Тогда же начало процветать русское духовное просвещение: сам Иларион написал «Слово о Законе и Благодати», направленное против иудеев, «Похвалу равноапостольному Владимиру», «Исповедание веры и нравственное наставление». В его же время положено основание Лавре Печерской, которая, как увидим ниже, имела большое значение в истории Русской Церкви. Блаженный Иларион преставился около 1067 года, проведя несколько последних лет в схиме, в пещерном монастыре. Мощи его нетленно почивают в пещерах преподобного Феодосия12.
Митрополит Иоанн II, посвященный в 1080 году в Константинополе, заслужил имя «доброго». Современный летописец говорит о нем: «Подобного ему еще не было на Руси, да и не будет. Был муж, сведущий в книгах, искусный в учении, милостивый к убогим и вдовицам, равно ласковый к богатому и бедному, смиренный и молчаливый, владевший даром слова и утешавший святыми беседами печальных».