по одному шаблону. Сюжетом всегда является жизнь
молодогорусского дворянина в чужих краях, где у него случаются
приключения более или менее романтического и сентиментального
свойства. Стиль порой склоняется к ритмическому параллелизму и
персонажи нередко изъясняются плохонькими стишками. Так, вместе
с тогдашними любовными стихами, в русскую цивилизацию
вторглась западная концепция галантной сентиментальной любви.
Особняком от главной линии стоит сохранившийся фрагмент
того, что современные издатели назвали «романом в стихах» – т. е. в
рифмованных, но лишенных метра плохоньких виршах. Датировать
его невозможно (исключая рифмовки, нет ничего, что указывало бы
на более поздние года, чем 1670–1680), и в своем роде он остается
единственным. Написан этот отрывок на разговорном языке с
постоянными повторами и до некоторой степени приближается к
народной поэзии. Рассказчик – женщина, и рассказ ведется от
первого лица. Это рассказ о ее отношениях с любовником и
нелюбимым мужем в унылой и заурядной обстановке каждодневной
жизни. Некоторые места написаны с откровенным и грубым, но
совершенно не циничным реализмом. Здесь ощущается не
подслащенная прямота и трагизм, которые заставляют вспомнить
реалистов XIX века, вроде Писемского или Мопассана.
Вскоре после смерти Петра великорусская литература стала,
наконец, современной и западной. Но эта новая, воспитанная на
французских образцах литература сделалась достоянием высших
классов и народ остался от нее в стороне. Конец XVIII века породил
народную литературу, которая отличалась и от литературы высших
классов, и от устной народной поэзии. Она создавалась для среднего
и низшего слоя городского населения и являлась прямой
продолжательницей литературы эпохи Петра.
Когда в середине XVIII века книгопечатание стало доступным и
всеобщим средством выражения, начали печатать многочисленные
книги и гравюры с надписями для народа. Печатание литературы для
народа продолжалось и в девятнадцатом, и в двадцатом веке, но по-
настоящему интересен период второй половины восемнадцатого.
Множество, пожалуй, большинство печатавшихся для народа книг
были назидательного содержания – в основном, жития святых. Но
они мало интересны, будучи более или менее модернизированным и
вульгаризованным повторением старых историй из Прологаили
Четьи-миней. Интересны светские повести.
Еруслан, Бова,
Аполлоний Тирскийи несколько переводных романов конца XVII в.
были впервые напечатаны вскоре после 1750 г. и все время
перепечатывались. Из оригинальных произведений, которые можно
отнести ко второй половине XVIII в., всего интереснее история
знаменитого разбойника, а потом сыщика Ваньки Каина. Рассказ
ведется от первого лица. Это оригинальный образчик русского
плутовского романа. Стиль его – смесь рифмованных стишков,
жестоких шуток, грубых каламбуров, циничных парафраз и намеков.
Ванька Каинпользовался невероятной популярностью: в последнюю
треть XVIII в. его издали пятнадцать раз.
Кроме народных повестей, интересным жанром этой плебейской
литературы являются дешевые «лубочные картинки» или «лубки»,
печатавшиеся для народа в XVIII и в начале XIX века. По стилю они
явно близки к крикам зазывал на уличных представлениях,
составлявших важную часть русской городской жизни тех времен,
тесно связанных с русским народным театром. Как и гравюры,
которые они поясняют, надписи пользуются грубой и примитивной
техникой рифмованных стишков без всякого размера. Они написаны
на всевозможные темы. Источником является обычно какая-нибудь
книга конца XVII или начала XVIII в. Особенно часто встречаются
сказочные и романтические сюжеты. Со временем цензура стала
наблюдатьза этой отраслью печатной продукции, но до нас дошли
интересные сатирические и политические лубки более раннего
периода. Наиболее из них интересен знаменитый лубок Как мыши
кота хоронили. Хотя сатирический его смысл выветрился со
временем, и он оставался популярным просто как смешная картинка,
в основе своей это свирепая сатира на смерть Петра Великого. Он
отражает чувства старообрядцев и других врагов великого тирана –
ликование угнетенных мучениц-мышей по поводу кончины их
преследователя.
Глава III
ЭПОХА КЛАССИЦИЗМА
1. КАНТЕМИР И ТРЕДИАКОВСКИЙ
Новая русская литература начинается с создания постоянной
традиции светской художественной литературы во второй половине
XVIII века. Отправной точкой всего дальнейшего литературного
развития является усвоение правил французского классицизма
четырьмя людьми, родившимися при Петре, и их более или менее
успешные старания перенести эти правила и нормы на русскую
литературную почву, создавая соответствующие им оригинальные
произведения. Эти четыре человека – Кантемир, Тредиаковский,
Ломоносов и Сумароков.
Князь Антиох Кантемир (1709–1744) был сыном Дмитрия
Кантемира, молдавского господаря, низложенного турками за то, что
в войну 1711 года он был на стороне русских. Он уехал в Россию, где
ему были дарованы большие имения, и стал одним из богатейших
русских дворян. Это был человек большой культуры, автор многих
книг, написанных по-латыни, в том числе истории турок, которая
более ста лет оставалась лучшей из имеющихся по этому вопросу.
Антиох Кантемир получил блестящее образование и в возрасте 22 лет
был, вероятно, одним из культурнейших людей России. Во время
политического кризиса 1730 года он был одним из предводителей
антиолигархической партии и вместе с Феофаном Прокоповичем и
историком Татищевым убедил Анну Иоанновну отменить «кондиции»
(условия) верховников, которые она перед тем приняла. В том же
году Кантемир был назначен послом в Лондон. В 1736 г. он был
переведен в Париж, где и оставался русским послом до самой своей
смерти в 1744 г. Живя в Париже, он поддерживал близкие отношения
со многими выдающимися французскими литераторами, в том числе
с Фонтенелем и Монтескье.
Его литературное творчество – это сатиры, написанные между
1729 и 1739 годами. Они оставались в рукописи еще долгое время
после его смерти, и когда наконец были напечатаны (1762), то было
уже слишком поздно: они уже не могли оказать никакого влияния на
развитие русской литературы, потому что силлабический стих,
которым они были написаны, да и самый их язык безнадежно
устарели из-за новых норм, установленных Ломоносовым. Стиль
Кантемира скорее латинский, чем французский. Несмотря на наличие
рифмы, его стих очень напоминает гекзаметры Горация. Язык его –
колоритный и разговорный, гораздо менее книжный и
славянизированный, чем тот, который благодаря Ломоносову
восторжествовал. В изображении жизни он по-настоящему силен, и
хотя примыкает к главному направлению классической традиции, его
персонажи – живые люди, выхваченные из глубины тогдашнего
русского быта. Кантемир с полным правом может рассматриваться
как первый сознательный и художественно чувствующий реалист в
русской литературе. Острие его сатиры направлено против врагов
просвещения, против наследников Петра, ему изменивших, против
старых московских предрассудков и против фатоватой пустоты
полуобразованных европеизированных молодых дворян.
Совсем иной была карьера и творчество Василия Кирилловича
Тредиаковского (1703–1768). Он был сыном бедного астраханского
священника. Рассказывают, что Петр Великий, проезжая через
Астрахань, увиделмаленького Тредиаковского и, погладив по голове,
назвал его «вечным тружеником» – пророчество, которое определило