Все ранние сочинения Карамзина носят на себе печать «новой
чувствительности». Это произведения человека, впервые открывшего
в собственных чувствах неиссякаемый источник интереса и
удовольствия. Он несет благую весть чувствительности: оказывается,
счастье состоит в том, чтобы слушаться своих первых побуждений;
чтобы быть счастливыми, мы должны доверять своим чувствам, ибо
они натуральны, а Натура добра. Но руссоизм Карамзина умеряется
врожденной посредственностью (в необидном, аристотелевском
смысле этого слова). Его сочинения всегда отличаются изящной
умеренностью и изысканной культурой. И чтобы напомнить, что мы
все еще находимся по уши в восемнадцатом веке, заметим, что его
чувствительность никогда не расстается с разумом, который судит по
меньшей мере так же остро, как чувствует.
Сюжет первой и самой известной повести Карамзина Бедная
Лиза– история соблазненной девушки, которую покинул любовник, и
она кончает с собой – любимый сюжет эпохи сентиментализма. Успех
повести был ни с чем не сравним. Пруд в окрестностях Москвы, где
Карамзин устроил Лизино самоубийство, несколько лет оставался
местом паломничества московских чувствительных юношей и дам.
Карамзин был первым русским автором, придавшим прозаическому
сочинению ту художественную отделку и ту степень внимания,
которые подняли прозу в ранг литературы. Но вообще достоинства
его повестей и романов невелики. Последние его повести,
написанные после 1800 г. –
Рыцарь нашего времени
и
Чувствительный и Холодный– лучше прочих, потому что проявляют
настоящую оригинальность психологического наблюдения и сенти -
менталистского анализа.
Поэзия Карамзина подражательна, но важна, как и остальное его
творчество, как показатель наступившего нового периода. Он был
первым в России, для кого поэзия стала средством передачи его
«внутреннего мира». Он оставил отчетливый след в технике русского
стиха, как обработкой традиционных французских стиховых форм,
так и введением новых форм – германского происхождения. Во всем
этом, однако, он был не более чем предшественником Жуковского,
недостойным развязать ремень его сандалии, ибо Жуковский был
истинным отцом новой русской поэзии.
После 1804 г. Карамзин отошел от литературы и журнализма и
жил в тиши архивов, работая над Историей государства
российского. Занятия историей произвели глубокую перемену в его
мировоззрении. Сохраняя культ добродетели и чувства, он проникся
патриотизмом и культом государства. Он пришел к выводу, что дабы
быть успешно действующим, государстводолжно быть сильным,
монархическим и самодержавным. Новые его взгляды выразились в
записке О древней и новой России, поданной в 1811 г. сестре
Александра I, герцогине Ольденбургской. Записка была направлена
против конституционных реформ Сперанского, которые в то время
обсуждались, и против всей либеральной франкофильской политики
этого государственного деятеля. Эта записка (опубликованная только
после смерти Карамзина) замечательна своей откровенной критикой
русских монархов XVIII века, от Петра до Павла. С литературной
точки зрения это Карамзинский шедевр – по силе и ясности
аргументации, не замутненной риторикой и сентиментальностью.
Она произвела большое впечатление на Александра I и дала ее автору
политическое влияние, с которым приходилось считаться. В 1817 г.
Карамзин приехал в Петербург, чтобы наблюдать за печатанием своей
Истории, первые восемь томов которой вышли в 1818 г. Девятый,
десятый и одиннадцатый появились в последующие годы, но
двенадцатый (в котором повествование было доведено до 1612 г.)
остался незаконченным и был опубликован посмертно.
Жизнь в Петербурге сблизила Карамзина с Александром.
Император и историк были связаны теплой дружбой. Смерть
Александра I (ноябрь 1825 г.) была для Карамзина большим ударом.
Он ненадолго пережил своего царственного друга и умер в 1826 г.
Репутация его как величайшего русского прозаика и великого
историка стала главным догматом официальной науки, как и всего
консервативного крыла литературного мира. Вот так, начав как
реформистская, чуть ли не революционная сила, Карамзин стал у
потомства символом и совершенным воплощением официальных
идеалов императорской России.
История государства российскогос самого своего появления
имела немедленный и всеобщий успех. По распродаже она била
рекорды. Громадное большинство читателей восприняло ее как
каноническую картину российского прошлого. Даже либеральное
меньшинство, которому не по душе был ее главный тезис о
действенности самодержавия, было увлечено литературной
прелестью изложения и новизной фактов. С тех пор критические
взгляды изменились, и сегодня никто уже не переживет восторгов
публики, читавшей это в 1818 году. Исторический взгляд Карамзина
узок и исковеркан специфическим для XVIII века характером его
мировоззрения. Он занимался изучением исключительно (или почти
исключительно) политической деятельности русских государей.
Русский народ практически оставлен без внимания, что и
подчеркивается самим названием –
История государства
российского. Суждения, которые он выносит по поводу царствующих
особ (поскольку лица ниже рангом не слишком привлекают его
внимание) часто составлены в морализаторском, сентиментальном
духе. Его основополагающая идея о все искупающих добродетелях
самодержавия искажает прочтение отдельных фактов.
Но у этих недостатков имеется и хорошая сторона. Заставляя
читателя воспринимать русскую историю как единое целое, Карамзин
помог ему понять ее единство. Рассуждая о поведении государей с
точки зрения моралиста, он получал возможность осуждать их за
эгоистическую или деспотическую политику. Сосредоточивая
внимание на действиях князей, он придавал своему труду драматизм:
больше всего воображение читателя поражали именно истории
отдельных монархов, без сомнения, основанные на солидных фактах,
но поданные и объединенные с искусством настоящего драматурга.
Самая знаменитая из них – история Бориса Годунова, которая стала
великим трагическим мифом русской поэзии и источником трагедии
Пушкина и народной драмы Мусоргского.
Стиль Историириторичен и красноречив. Это компромисс с
литературными консерваторами, которые за то, что он написал
Историю, простили Карамзину все прежние грехи. Но в главном она
все-таки представляет развитие французского, в духе XVIII века,
стиля молодого Карамзина. Он абстрактен и сентиментален. Он
избегает, или, точнее, упускает всякую локальную и историческую
окраску. Выбор слов рассчитан на универсализацию и гуманизацию,
а не на индивидуализацию древней Руси, и монотонно закругленные
ритмические каденции создают ощущение непрерывности, но не
сложности истории. Современники любили этот стиль. Кое-кому из
немногих критиков не нравились его высокопарность и
сентиментальность, но в целом вся эпоха была им очарована и
признала его величайшим достижением русской прозы.
8. СОВРЕМЕННИКИ КАРАМЗИНА
Ранние произведения Карамзина были встречены резким
сопротивлением консерваторов. Их вождем был адмирал Александр
Семенович Шишков (1754–1841), типичнейший консерватор во всем
и националист. Это был горячий патриот: именно он написал
волнующий манифест 1812 года по поводу вторжения Наполеона в
Россию, и именно его влияние определило решение Александра
сражаться до конца. Но прежде всего он был поборником греческой и