его как выдающегося мастера и собрата. Как он признавался
впоследствии, успех очень польстил его тщеславию и гордыне. Но с
литераторами он не сошелся. Он был слишком аристократом, чтобы
ему могла прийтись по вкусу эта полубогемная интеллигенция. Для
него они были слишком неловкими плебеями, они же возмущались,
что их компании он явно предпочитает свет. По этому поводу они с
Тургеневым обменялись колкими эпиграммами. С другой стороны,
самый его склад ума был не по сердцу прогрессивным западникам, а
их манера ставить вопросы была ему неинтересна. Он не верил ни в
прогресс, ни в культуру. К тому же его неудовольствие литературным
миром усилилось из-за того, что новые его произведения их
разочаровали. Все, что он писал после Детства, не показывало
никакого движения к художественному совершенству, и критики
Толстого не сумели понять экспериментальную ценность этих
несовершенных произведений. Все это способствовало его
прекращению отношений с литературным миром. Кульминацией
стала шумная ссора с Тургеневым (1861), которого он вызвал на
дуэль, а потом принес за это свои извинения. Вся эта история очень
типична, и в ней проявился характер Толстого, с его затаенной
конфузливостью и чувствительностью к обидам, с его нетерпимостью
к мнимому превосходству других людей. Единственные литераторы, с
которыми он сохранил дружеские отношения, были реакционер и
«земельный лорд» Фет (в доме которого и разыгралась ссора с
Тургеневым) и демократ-славянофил Страхов – люди, совершенно не
сочувствовавшие главному направлению современной прогрессивной
мысли.
Годы 1856–1861 Толстой провел между Петербургом, Москвой,
Ясной Поляной и заграницей. Он ездил за границу в 1857 (и снова – в
1860–1861 гг.) и вынес оттуда отвращение к эгоизму и материализму
европейской буржуазнойцивилизации. В 1859 г. он открыл в Ясной
Поляне школу для крестьянских детей и в 1862 г. начал издавать
педагогический журнал
Ясная Поляна, в котором удивил
прогрессивный мир утверждением, что не интеллигенты должны
учить крестьян, а скорее крестьяне интеллигентов. В 1861 г. он
принял пост мирового посредника, пост, введенный для наблюдения
за тем, как проводится в жизнь освобождение крестьян. Но
неудовлетворенная жажда нравственной прочности продолжала его
мучить. Он забросил разгул своей юности и стал подумывать о
женитьбе. В 1856 г. он сделал первую неудачную попытку жениться
( M-lleАрсеньева). В 1860 г. он был глубоко потрясен смертью своего
брата Николая – это была его первая встреча с неизбежной
реальностью смерти. Наконец в 1862 г., после долгих колебаний (он
был убежден, что поскольку он стар – тридцать четыре года! – и
некрасив, ни одна женщина его не полюбит) он сделал предложение
Софье Андреевне Берс, и оно было принято. Они поженились в
сентябре того же года.
Женитьба – одна из двух главных вех жизни Толстого; второй
вехой стало его обращение. Его всегда преследовала одна забота –
как оправдать свою жизнь перед своей совестью и таким образом
достичь стойкого нравственного благополучия. Когда он был
холостяком, то колебался между двумя противоположными
желаниями. Первым было страстное и безнадежное устремление к
тому цельному и нерассуждающему, «естественному» состоянию,
которое он нашел среди крестьян и особенно среди казаков, в чьем
селе он жил на Кавказе: это состояние не стремится к само оправ-
данию, ибо оно свободно от самосознания, этого оправдания
требующего. Он пытался найти такое не задающееся вопросами
состояние в сознательном подчинении животным импульсам, в жизни
своих друзей и (и тут он был ближе всего к его достижению) в
любимом своем занятии – охоте. Но он был неспособен
удовлетвориться этим навсегда, и другое столь же страстное
желание – найти рациональное оправдание жизни – уводило его в
сторону каждый раз, когда ему казалось, что он уже достиг
довольства собой. Женитьба была для него вратами в более
стабильное и продолжительное «естественное состояние». Это было
самооправдание жизни и разрешение мучительной проблемы.
Семейная жизнь, нерассуждающее принятие ее и подчинение ей
отныне стало его религией.
Первые пятнадцать лет своей брачной жизни он жил в блаженном
состоянии довольного прозябания, с умиротворенной совестью и
умолкнувшей потребностью в высшем рациональном оправдании.
Философия этого растительного консерватизма выражена с огромной
творческой силой в Войне и мире. В семейной жизни он был
исключительно и бесстыдно счастлив. Софья Андреевна, почти еще
девочка, когда он на ней женился, без труда стала такой, какой он
хотел ее сделать; он объяснил ей свою новую философию, и она была
ее несокрушимой твердыней и неизменной хранительницей, что
привело в конце концов к распаду семьи. Она оказалась идеальной
женой, матерью и хозяйкой дома. Кроме того, она стала преданной
помощницей мужа в его литературной работе – всем известно, что
она семь раз переписала Войну и мирот начала до конца. Она родила
Толстому множество сыновей и дочерей. У нее не было личной
жизни: вся она растворилась в жизни семейной. Благодаря
толстовскому разумному управлению имениями (Ясная была просто
местом жительства; доход приносило большое заволжское имение) и
продаже его произведений состояние семьи увеличилось, как и сама
семья. Но Толстой, хоть и поглощенный и удовлетворенный своей
самооправданной жизнью, хоть и прославивший ее с
непревзойденной художественной силой в лучшем своем романе, все-
таки не в состоянии был полностью раствориться в семейной жизни,
как растворилась его жена. «Жизнь в искусстве» тоже не поглощала
его так, как его собратьев. Червячок нравственной жажды, хоть и
доведенный до крошечных размеров, так никогда и не умер. Толстого
постоянно волновали вопросы и требования нравственности.
В 1866 г. он защищал (неудачно) перед военным судом солдата,
обвиненного в том, что он ударил офицера. В 1873 г. он опубликовал
статьи о народном образовании, на основании которых
проницательный критик Михайловский сумел фактически
предсказать дальнейшее развитие его идей. Анна Каренина,
написанная в 1874–1876 гг., заметно менее «растительна» и более
моралистична, чем Война и мир. Когда он писал этот свой второй
роман, с ним произошел кризис, который привел к его обращению.
Он описан с прямо-таки библейской силой в Исповеди. Вызван он
был все растущей одержимостью мыслями о реальности смерти,
которая снова вызвала неутолимую жажду и потребность в высшем
оправдании. Сначала это привело Толстого к православной церкви.
Но его всепроникающий рационализм не мог согласиться с
догматами и обрядами православного христианства и привел его к
чисто рациональной религии, признававшей только нравственное, но
не богословское и мистическое учение христианства, которая и стала
наконец тем последним оправданием, которого жаждал его дух.
Великий рационалист восстал против им самим принятого
подчинения иррациональным силам «жизни, как она есть» и наконец
сам нашел догмат, которому отныне следовал. В 1879 г. процесс этот
закончился, и в этом году он написал Исповедь. Но только несколько
лет спустя стало соответственно оформляться его поведение. Только
в 1884 г., в значительной степени под влиянием Черткова, Толстой
начал активно пропагандировать свою новую религию. Я постарался
описать это в Современной русской литературе. В личной жизни его
обращение привело к отчуждению от жены, которую он когда-то