Выбрать главу

Асыки. Те же качества, но уже без детской атмосферы, мы находим в Сказках

русского народа, основанных на настоящем фольклоре, но обретающих

восхитительную новизну в руках Ремизова. Тем же стилем написаны Николины

притчи, но они серьезнее и имеют явно религиозное устремление. Народное

представление о Николае-чудотворце, добром святом, помогающем в каждом

деле, помогающем даже обмануть и украсть и всегда готовом заступиться перед

Богом за бедного человека, особенно близко Ремизовскому сердцу. Притчи

связующее звено между сказками и легендами. Некоторые легенды, особенно

те, что входят в Траву-мураву– просто забавные, сложные истории с

приключениями и чудесами, в стиле греческих романов – где абсурд с особой

любовью подчеркивается рассказчиком. Прекрасный пример этой манеры

Аполлоний Тирский, который, к тому же, является шедевром русского народного

языка. Другие легенды более риторичны и орнаментальны и в них отчетливее

177

сказалась религиозная направленность, которая близка розановскому культу

доброты. Ремизов особенно останавливается на известной легенде о схождении

Богородицы в ад, где она была так растрогана страданиями грешников, что

пожелала разделить их, и в конце концов добилась от Бога, что на сорок дней в

году грешные души будут выпускаться из ада. Эта легенда, византийского

происхождения, особенно популярна в России, и Ремизов видит в ней основное

религиозное установление русского народа – религию чистого милосердия и

сострадания. Большинство ремизовских легенд взято из древнеславянских

текстов, канонических или апокрифических, тоже в конечном счете

византийского происхождения. Но он не избегает и других источников.

Некоторые его легенды идут с Запада. Недавно он предпринял обработку

фольклора разных примитивных народов и уже опубликовал кавказские,

сибирские, тибетские и кабильские народные сказки в собственной редакции.

Ремизовские легенды – связующее звено между его прозой и поэзией.

Аполлон Тирскийнаписан в чистейшей разговорной манере, а ранний

Лимонарий(1907) – в высоком славянском стиле с лирической окраской. Его

«стихи» (за малым исключением написанные не стихотворным размером, а

ритмической прозой) почти так же разнообразны, как его «проза». Сюда входят

очаровательные стихотворения в прозе, которые вместе со сказками Асыки

составили книгу Посолоньи ее раздел К морю-океану. Сюда входят и лучшие

страницы из Шумов города, внушенные жизнью Петербурга в 1918–1921 гг.,

как, например, изумительные «заборы», лирика о весне после «звериной» зимы

1919–1920 гг.: проходя по петербургскому предместью, где последние заборы

разбираются на дрова, он внезапно видит вдали безграничное море. Многие его

стихотворения в прозе полны пафоса и риторики, но это искупается

великолепным мастерством слова и силой эмоции. Таково Слово о погибели

Русской земли, написанное в сентябре 1917 г. Оно пронизано страстной

любовью и горячим страданием за родную землю.

Но в целом ремизовская поэзия «вторична»; это стихи «книжника»,

которые не были бы написаны, не удь старинной поэзии в древних

канонических и апокрифических книгах. Эта вторичность видна и в его пьесах-

мистериях, также основанных на апокрифических и народных пьесах. Тем, кто

любит Ремизова-юмориста, не придется по вкусу ни Бесовское детство, ни

Георгий Храбрый, ни Иуда, принц Искариотский. Это пьесы ритуальные,

иератические, пропитанные древними поверьями и символизмом. Даже Царь

Максимилиан(1918), основанный на нелепой и забавной народной одноименной

пьесе, превращен в мистерию с глубокими символами. Тут Ремизов более чем

где-либо является современником символистов. Насколько велико было влияние

стиля его прозы и его провинциальных вещей, настолько же мало влияния

оказали его поэзия и драматургия. Основное отличие между Ремизовым и его

последователями коренится в разнице поколений; те, кто родились около

1885 г., в главном своем выражении мистики и символисты; те, кто родился

позже, – нет. Ремизов – мастер, лингвист, реалист – имеет множество

последователей; Ремизов – поэт и мистик – влияния не имеет.

2. А. Н. ТОЛСТОЙ

Характерной чертой для писателей пост-символистского поколения (как я

уже указывал в предыдущей главе, говоря о более молодых поэтах) является

сознательное отвержение всякой идейности. Всевозможные «вопросы»,

проблемы и всяческая мистика стали немодными и вскоре станут полностью

запретными. Жизнь принимается такой, какая она есть, и новый реализм вырос

на месте ухищрений символизма и бесплодных исканий Горького и Андреева.

178

Этот реализм и отсутствие какой бы то ни было «идеологии» отчетливо видны в

произведениях первого романиста новой школы, которому удалось завоевать

всеобщее читательское расположение. А. Н. Толстого можно причислить к

новой пост-символистской школе, во-первых, потому, что его литературная

индивидуальность сформировалась под влиянием символизма – на «Башне»

Вячеслава Иванова и в населенной обезьянами квартире Ремизова; во-вторых,

потому, что, хотя в основе своей он наименее мистический и метафизический

писатель из всех, он при этом совершенно свободен от «идеологических

требований», без которых не могло быть до-символистского писателя

реалистической школы.

Граф Алексей Николаевич Толстой родился в 1882 г., в Самарской

губернии. Он принадлежит к той же ветви семьи, что и его знаменитый

однофамилец, и другой однофамилец и тезка – поэт Толстой. Мать его была

Тургенева. Он происходит из класса, не имевшего ничего общего с

интеллигенцией. Да и как писатель он с самого начала принадлежал к новой

поэтической и артистической петербургской богеме, а не к старому,

воодушевляемому общественными интересами литературному миру. Он

появился в печати в 1908 г. книгой стихов, за которой в 1909 г. последовала

прелестная книга народных сказок, а в 1911 – вторая книга стихов. Он обещал

стать очень интересным поэтом, но еще до этого стал писать рассказы, и его

книга рассказов в 1910 г. имела большой успех. После 1911 г. он больше стихов

не писал. В довоенные и военные годы он был видной фигурой петербургского

литературного мира, и его рассказы и романы с удовольствием читались

многочисленными читателями. Он начал писать пьесы, которые тоже имели

некоторый успех. Но военные его рассказы (он отправился на фронт как

военный корреспондент) ничего не прибавили к его репутации и не делают ему

чести. Во время Гражданской войны он оказался на стороне белых и после

эвакуации Одессы (1919) поселился в Париже. Но в 1921 г., когда началась

сменовеховская кампания примирения с большевиками, он, соблазнившись

подобием большевистского национализма, перешел на сторону Советов.

В течение некоторого времени он был литературным редактором

большевистской газеты в Берлине, а затем возвратился в Россию. Его «смена

вех» не оказала влияния на эмигрантскую среду, поскольку его моральная и

интеллектуальная репутация никогда не стояла особенно высоко и никто

никогда не принимал всерьез его поступков.

Самая выдающаяся черта личности А. Н. Толстого – удивительное

сочетание огромных природных дарований с полным отсутствием мозгов. Пока

он просто и доверчиво отдается потоку своей природной творческой мощи, он

очаровательный и ни на кого не похожий писатель; стоит ему покуситься на

выражение мыслей – и он становится жалок. Поскольку он очень редко

полностью воздерживается от мыслей, очень немногие его произведения