безупречны. Но по изобразительному дару и стихийной творческой силе мало
кто из современных писателей ему равен, и уступает он разве только одному
Андрею Белому. Одно из лучших его качеств – великолепный, вкусный, не
книжный русский язык, которому он научился у себя дома, в Самаре, и
которому дал волю под влиянием Ремизова.
Стихи его по большей части написаны на фольклорные сюжеты; их темы –
мифологические картины природы или народные легенды. Мифологические
стихи были очень высоко оценены мифопоэтическими мистиками «Башни»; но
лучшие качества Толстого ярче проявились в легендах, свободных от всяких
мифологических додумываний; они полны мыслей и, даже когда граничат с
бессмыслицей, заражают своей непобедимой жизненной силой. То же можно
179
сказать о Сорочьих сказках(1909), таких бодрящих и восхитительных именно
потому, что они свободны от малейших умственных и эмоциональных
элементов: это чистая радость воображения, освободившегося от законов
причинности.
Из рассказов Толстого лишь немногие вполне хороши, и это не только из-
за его вечных стараний преодолеть свою умственную ограниченность, но и по
причине глубинного дефекта его таланта: у него великолепная манерарассказа,
но полное неумение его построить. Все его рассказы производят впечатление
какого-то странного алогичного головокружения: никогда не знаешь ни что
произойдет, ни почему. Закон причинности в его мире отсутствует, и рассказы
развиваются не то как сны, не то как сказки. Это могло бы и не быть
недостатком, если бы Толстой понимал свою ограниченность и не старался
залатать нехватку логики заемными идеями и картонной психологией. Его
достоинства – изумительная яркость и сила воображения, прямота рассказа и
высший дар – умение сообщать своим персонажам жизнь. Но и тут мешает его
природный недостаток ума; он умеет создавать только дураков, чудаков,
простаков и идиотов: все его люди отмечены печатью глупости. Когда
появились первые его рассказы – все они были о разложившемся дворянстве
Заволжья – глупость его персонажей объясняли как неминуемый результат
этого дворянского разложения. Сам Толстой весело соглашался с этим
объяснением, но стоит прочесть рассказы, где он описывает другую среду, как
становится ясно, что эта черта присуща скорей автору, чем его персонажам.
Ранние рассказы принадлежат к числу лучших: в них он избегает умствований,
и некоторые из них даже, так уж случилось, великолепно построены, как,
например, трогательная (и нелепая) история глупого, романтичного,
провинциального дворянина Аггея Коровина в Петербурге. Романы,
написанные перед войной, менее хороши: Сокровища земные(1911) – предел
нелепости; Хромой барин(1912) обезображен совершенно неуместными
попытками соревноваться с психологическими тонкостями Достоевского.
Рассказы о войне и революции ( Привидение, 1918) написаны по-толстовски, но
как рассказы о войне и революции немногого стоят. Роман его Хождение по
мукам(1920–1921), задуманный как синтез русской жизни до и во время войны,
в своем выполнении этого замысла – тоже неудача. Аэлита– история о людях
на Марсе в стиле Г. Дж. Уэллса – как будто написана специально, чтобы
продемонстрировать недостатки своего автора. Научная и фантастическая части
до смешного плоски и нелепы. Зато в книге есть один из самых восхитительных
толстовских персонажей – красноармеец Гусев со своим деловым и ничуть не
удивленным отношением к Марсу и марсианам. Последний роман Толстого –
Ибикус(пока напечатано только начало) – история приключений современного
спекулянта во время революции и Гражданской войны. Здесь нелепость
Толстого достигает своего предела, но она тут такая беспримесная и беспечная,
что, можно сказать, перестает быть недостатком и становится достоинством.
Самая лучшая повесть Толстого – Детство Никиты, написанная во
Франции в 1919–1920 гг. Это рассказ о десятилетнем мальчике в отцов ском
имении под Самарой. Повесть написана без претензий, без волчьих ям,
которыми изобилуют другие его произведения. Сюжета нет, но несколько
эпизодов (вполне обычных) рассказаны с изумительной яркостью и
искренностью. Русских книг для детей много, некоторые из них – великие, но
НикитаА. Н. Толстого должен занять свое, уникальное место между ними за
неподдельную жизненность и яркость.
То, что было сказано о неумении А. Н. Толстого строить повествование,
еще более справедливо относительно его пьес, не доставивших ему заметного
180
места среди драматургов. Достоинства его проявились в них всего меньше, а
недостатки сказались даже в преувеличенном виде. Но в них есть здоровая и
приятная черта честной и ни на что не претендующей мелодрамы.
3. ПРИШВИН
Михаил Михайлович Пришвин старше Ремизова: он родился в 1873 г. Но
лучшие его вещи написаны под несомненным влиянием более молодого
писателя. В литературе Пришвин начал с этнографии. Первые его две книги
В краю непуганных птиц(1907) и За волшебным колобком(1908) – отчеты о его
путешествиях по северной России, содержащие ценный материал для изучения
очень своеобразной крестьянской цивилизации в краю между Онежским озером
и Белым морем, а также быта и нравов моряков-североморцев. Изучение этого
быта показало Пришвину ценность и оригинальность необразованного русского
человека и «нелатинизированного» русского языка. Даже познакомившись с
Ремизовым, Пришвин не отдался целиком литературе, и большая часть
написанного им оставалась «гражданской» и «общественно-полезной»
описательной журналистикой. Только качество его русского языка ставит эти
вещи выше общего уровня подобных писаний. Но перед войной Пришвин
написал несколько рассказов, доставивших ему почетное место среди
писателей-художников. Эти рассказы о провинциальной жизни, свободные от
социальных забот и пропитанные крепкими, кисловатыми запахами лесной
почвы его родной Смоленской губернии. Большей частью это рассказы об охоте
и о жизни животных, жизни, общей с природой. Один из этих рассказов –
Крутоярский зверь(1913) – бесспорный шедевр, лучший рассказ о животных на
русском языке. За один этот рассказ Пришвин должен быть признан классиком.
Это рассказ о помещике-охотнике Павлике Верхне-Бродском и его сеттере Лэди.
Ремизовский провинциальный фон только рамка для стихийной силы природы –
борьбы за самку, – которая и является основной темой рассказа.
После революции Пришвин опубликовал одну книгу – Курымушка(1924),
по всей видимости, автобиографию. Это очень хорошая книга, полная
восхитительных эпизодов с подлинной атмосферой детства. Сюжет первой
части очень похож на Котика Летаева– постепенное формирование детского
мира как процесс объяснения слов, – но до чего же манера Пришвина
отличается от манеры Андрея Белого! Особенно замечательна в книге ее
крайняя простота и отсутствие претензий, столь непохожие на общее
направление русской литературы.
Другой писатель без претензий, находящийся под влиянием Ремизова, –
Иван Соколов-Микитов, чьи «сказки» и рассказы, написанные замечательным,
чистым и характерным русским языком, дышат подлинным, неподдельным
духом фольклора.
4. ЗАМЯТИН
Евгений Иванович Замятин, ставший в итоге очень оригинальным
писателем, тоже начинал как ремизовец. Он родился в 1884 г. в Лебедяни
(Тамбовская губерния, Центральная Россия), учился кораблестроению в
Петербургском политехническом институте. В 1908 г. получил диплом
инженера-кораблестроителя и предложение готовиться к научной карьере.