Выбрать главу

Старшие новгородские летописи отразились в так называемой Новгородской первой летописи в двух ее редакциях (изводах). Старший извод представлен Синодальным списком XIII-XIV вв. (к сожалению, дефектным — без начала). Это самая древняя из дошедших до нас рукописей с летописным текстом. Древнейшие списки Новгородской первой летописи младшего извода относятся к середине XV в.[128].

Новгородское летописание долгое время остается обособленным от летописания других русских земель, пока в XV в. новгородские своды не будут привлечены как один из источников для нового общерусского летописного свода.

Однако именно Новгородская первая летопись сохранила в своем составе интереснейший литературный памятник (возможно, киевского происхождения) — рассказ о взятии Константинополя (Царьграда) «фрягами» (крестоносцами) в 1204 г., во время четвертого крестового похода. Составленная очевидцем событий (или со слов очевидца), повесть эта является первым русским подробным сообщением о событиях в Византии, при этом повеет вователь оказался прекрасно осведомленным в политической подоплеке событий и со знанием дела изложил все обстоятельства осады, взятия и разграбления Константинополя[129].

4. Торжественное и учительное красноречие

Среди жанров византийской литературы почетное место занимали сочинения отцов церкви — богословов и проповедников. Эти «слова» и поучения византийских авторов были широко известны на Руси, и уже в XI в. появляются оригинальные произведения русских писателей: «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона, поучения новгородского епископа Луки Жидяты и игумена Киево-Печерского монастыря Феодосия[130]; в XII в. древнерусская литература обогащается такими шедеврами торжественного красноречия, как «слова» Кирилла Туровского.

«Слово о Законе и Благодати». «Слово о Законе и Благодати»,, написанное киевским священником Иларионом (будущим митрополитом), как полагает Н. Н. Розов, было впервые произнесено им в 1049 г. в честь завершения строительства киевских оборонительных сооружений[131].

Однако значение «Слова» далеко выходит за рамки жанра торжественных праздничных слов, произносимых в церкви перед верующими. «Слово» Илариона — своего рода церковно-политический трактат, в котором прославляется Русская земля и ее князья.

«Слово» начинается пространным богословским рассуждением. Противопоставляя Ветхий и Новый завет, Иларион проводит мысль, что Ветхий завет — это закон, установленный для одного лишь иудейского народа, тогда как Новый завет — это благодать, распространяющаяся на все без исключения народы, принявшие христианство. Иларион несколько раз возвращается к этой важной для него мысли; для ее подтверждения он раскрывает символику библейских образов, напоминает изречения «отцов церкви», разными доводами и аргументами подкрепляет свой тезис о превосходстве христианства над предназначенным для одного народа иудаизмом, о высоком призвании христианских народов.

Это первая, догматическая часть «Слова» подводит к центральной идее произведения: князь Владимир по собственному побуждению (а не по совету или настоянию греческого духовенства) совершил «великое и дивное» дело — крестил Русь. Владимир — «учитель и наставник» Русской земли, благодаря которому «благодатная вера» и «до нашего языка (народа) русского доиде». Роль Владимира как крестителя Руси вырастает до вселенского масштаба: Владимир «равноумен», «равнохристолюбец» самому Константину Великому, императору «двух Римов» — Восточного и Западного, провозгласившему, согласно церковной традиции, христианство государственной религией в Византии и чрезвычайно почитавшемуся в империи. Равные дела и равные достоинства дают право и на одинаковое почитание. Так Иларион приводит слушателей к мысли о необходимости признать Владимира святым. Он ставит его в один ряд с апостолами Иоанном, Фомой, Марком, которым принадлежит заслуга обращения в христианскую веру различных стран и земель. При этом Иларион стремится прославить могущество Русской земли и подчеркнуть ее авторитет. Фразеологию церковной проповеди порой сменяет фразеология летописной похвалы: предки Владимира — Игорь и Святослав на весь мир прославились мужеством и храбростью, «победами и крепостью»; и правили они не в «неведоме земли», а на Руси, которая «ведома и слышима есть всеми четырьми конци земли». И сам Владимир не только благоверный христианин, но могучий «единодержец земли своей», сумевший покорить соседние страны «овы миром, а непокоривыа мечем».

вернуться

128

Издание летописи см.: Новгородская 1 летопись старшего и младшего изводов. Под ред. и с предисл. А. Н. Насонова. М.-Л., 1950.

вернуться

129

См.: Новгородская первая летопись, с. 46-49; текст и перевод повести с комментариями см. также в кн.: Изборник. М., 1969, с. 280-289. О повести см.: Мещерский Н. А. Древнерусская повесть о взятии Царьграда фрягами в 1204 году. — «ТОДРЛ». М.-Л., 1954, т. X.

вернуться

130

См.: Еремин И. П. Литературное наследие Феодосия Печерского. — «ТОДРЛ», М.-Л., 1947, т. V; Он же. Лекции по древней русской литературе. Изд-во ЛГУ, 1968, с.. 63-69.

вернуться

131

См.: Розов Н. Н. Синодальный список сочинений Илариона — русского писателя XI в. — Slavia, roc. XXXII, ses. 2, Praha, 1963, с. 147-148. Там же (с. 152-175) опубликован текст «Слова» по его древнейшему списку. О «Слове» Илариона см. также в кн.: Лихачев Д. С. Великое наследие. М., 1975. с. 10-21.