ПОВЕСТИ A.A. БЕСТУЖЕВА-МАРЛИНСКОГО (1797-1837)
К первым светским повестям принадлежат повести «Испытание» и «Фрегат “Надежда”» A.A. Бестужева-Марлинс-кого — известного сочинителя романтических исторических, «кавказских» и отчасти фантастических повестей.
Светская повесть — один из приметных жанров в творчестве писателя.
Автор изображает людей «света», гусарских офицеров, в мирной и военной обстановке. По мысли писателя, «свет» властен над судьбами героев, но не властен над их чувствами и душами. В дальнейшем зависимость внутреннего мира героев от светского воспитания и «правил» «света» будет все более укрепляться.
«Испытание» (1830)
Повесть положила начало романтической ветви светских повестей. В ней характеры героев сформированы «светом», и интрига, возникающая на любовной почве, всецело вытекает из обычных светских отношений. В социальном и общественном положении герои равны между собой. Князь Гремин, и об этом знает его друг майор Стрелинский, очарован черноглазой дамой, графиней Алиной Александровной Звездич. Стрелинский также поклонялся ей целых две недели, пока страсть его не иссякла. В Гремине же минутное увлечение оставило след, но он привязан к службе и вынужден с досадой вспоминать о приключении и достоинствах дамы вдали от нее. Графиня Алина не любит своего мужа и рассеивает скуку в развлечениях. Ей запомнился Гремин, которого она встретила в «свете». Ни один из героев не свободен от предрассудков среды. И пока любовные отношения не выходят за рамки светского этикета и условного кодекса чести, они пребывают добрыми друзьями (Гремин и Стрелинский). Но вот Гремину приходит на ум мысль «испытать» Алину на верность.
Препоручив Стрелинскому проверку Алины, Гремин не мог, конечно, подозревать, что «испытание» графини станет «испытанием» его дружбы со Стрелинским, его человеческой порядочности и его самолюбия.
Случилось так, что Алина и Стрелинский искренно полюбили друг друга, и в этой любви раскрылись, лучшие их качества. Вместо тоскующей и изнывающей от скуки светской дамы Алина преобразилась в женщину, способную к большому и сильному чувству, наблюдательную и умную, готовую пожертвовать привычками ради любимого человека. В Стре-линском тоже наступила перемена: оказывается, его тяготил «свет», и он решился искать тихого семейного счастья в сельском уединении и хотел устроить быт своих крестьян, «упрочить благосостояние нескольких тысяч себе подобных, разоренных барским нерадением, хищностью управителей и собственным невежеством». Герои, испытавшие истинные чувства, сразу столкнулись с нравами «света», с неписаной любовной моралью и господствующими правилами дружбы. Конфликт неумолимо стал приближаться к роковой развязке. Но героев спасает самоотверженность чистой и наивной Ольги, сестры Стрелинского, которая, нарушая этикет, является на место дуэли, умоляет Гремина не стреляться и объясняется в любви к нему. Порыв Ольги всколыхнул лучшие чувства в душе Гремина, и он, «энтузиаст всего высокого и благородного», приносит, не боясь мнений света и не опасаясь отныне за свою репутацию в глазах людей дворянского круга, извинения Стрелинскому.
Герои, вступив в конфликт со светскими законами, преодолевают заблуждения и пороки, поднимаются над условностями и предрассудками. «Испытание», первоначально означавшее обман, злую шутку, становится серьезной проверкой всех без исключения персонажей на человеческую значительность, на высокие нравственные качества. Оказывается, и в светском кругу можно достичь счастья и осуществления идеалов.
Идиллическая, благостная концовка «Испытания» — редкость среди финалов светских повестей.
Романтическая повесть выводила из-под контроля действительности внутренний мир персонажей, и писатели хотели преодолеть этот недостаток.
Развитие повести пошло по пути связи внешних обстоятельств с поступками героев, с мотивами их поведения. Акцент переносился на тайные пружины, управляющие героями.
«Свет» — это среда обитания, которая выступает и в качестве источника любви и других высоких чувств, и в качестве их губителя. С точки зрения авторов светских повестей вина «света» бесспорна. Она заключается прежде всего в том, что действительность противоречит естественным влечениям личности, которая, в свою очередь, обличает навязанные ей нормы поведения и протестует против искусственных, хотя и исторически сложившихся условий.
Человек в светской толпе, по мысли В. Одоевского, — не романтический избранник и не отъявленный злодей. Его отношения со средой объясняются не его романтической исключительностью или врожденными пороками и дурными наклонностями, а условиями жизни, воспитанием, общением, складывающимися привычками, усвоенными понятиями. «Свет», как и любой круг, состоит из характеров, из индивидуальностей, которые, формируясь, сами определяют «лицо» высшего общества. А так как люди «света» получают сходное воспитание, то утрачивают индивидуальность, характерность.
Это, однако, совсем не означает, что каждый человек в «свете» — копия другого лица или других лиц. Люди светского круга по большей части вполне обыкновенны, но их обыкновенность не отменяет особенностей и своеобразия характеров. Одних «свет» подчиняет себе, другие сопротивляются его устоям. Одни теряют способность к напряженной духовной жизни, другие, напротив, приобретают ее. Одни растрачивают душевные силы на пустяки и сплетни, другие обращают их на добро и становятся своего рода героями. Сами обыкновенные люди падают и возвышаются в зависимости от того, какие свойства возобладают в них.
СВЕТСКИЕ ПОВЕСТИ В.Ф. ОДОЕВСКОГО
Среди светских повестей выделяются повести В.Ф. Одоевского — «Елладий. Картина из светской жизни» (1824), «Бал» (1833), «Княжна Мими» (1834), «Насмешка мертвеца» (1838), «Княжна Зизи» (1839).
Князь В.Ф. Одоевский — хозяин московского, затем петербургского салонов, прекрасно знавший великосветское общество званых вечеров, интриг, балов, сплетен. Человек, не равнодушный к злу, страстно заинтересованный в том, чтобы влиять на общество в духе его совершенствования, он представлял читателю наглядные картины разрушительных результатов человеческого коварства и подлости.
В своих повестях Одоевский отталкивается как от изображения исключительных романтических героев и злодеев, так и от растворения светского человека в совокупной и индивидуально неразличимой массе. Писатель отказывается от книжных романтических красок, предпосылая повести «Княжна Мими» иронический эпиграф («Извините, — сказал живописец, — если мои краски бледны: в нашем городе нельзя достать лучших»), и высмеивает нравоучительных обличителей, которые ограничиваются отвлеченным описанием «света», успевая увидеть «толпу», но не замечая отдельных людей.
ПОВЕСТИ «КНЯЖНА МИМИ». «КНЯЖНА ЗИЗИ»
В этих повестях развертываются истории двух светских девушек. Писатель касается положения женщины в обществе, которое предоставляет ей одну участь — замужество: «Это предел и начало ее жизни».
Природа не обделила и Мими, ни Зизи. Мими «в юности была недурна собою», «она...могла сделаться и доброю женою, и доброю матерью семейства...», «у ней бывали и женихи...». Зизи, как пишет о ней влюбленный Радецкий, «принадлежит к числу женщин, одаренных от природы нежным сердцем, но которому гордость мешает чувствовать. Чувство им кажется слабостью, чем-то унизительным». Обе девушки, однако, остаются одинокими, но судьбы их складываются по-разному. Одоевский и в том, и в другом случае винит светское воспитание и светское общество.
Зизи решает посвятить себя цели, которая оказывается недостойной приносимых ей жертв, она обманывается в своем чувстве к Городкову, принимая его за «соединение всех совершенств», затем, когда к ней пришла настоящая любовь, она не может свободно отдаться ей. Тут вступают в силу обостренное понимание долга, самоотверженность ради беззащитного существа, маленькой племянницы, которой надо обеспечить будущее. В схватке с Городковым и «светом» проявляются лучшие свойства Зизи — ум, честность, независимость. Несмотря на всеобщую клевету и осуждение, Зизи живет и поступает по-своему. В светской девушке Одоевский обнаруживает героическую натуру, которая отчаянно сопротивляется враждебным обстоятельствам, терпит поражение за поражением, но остается непреклонной и находит себя в роли воспитательницы, заменяя девочке умершую мать.