Когда, наконец, запыхавшись и на пределе беспокойства, я дошла до указанного адреса, вечеринка там была в полном разгаре. Первым увиденным мною человеком была Джуди, которая радостно вслушивалась в болтовню музыкантов и вела себя как ребенок. Отдышавшись, все, что произошло со мной в тот тяжелый вечер, я стала воспринимать как забавное приключение. Я пересказала людям, набитым в комнате, события последнего часа, и по их всего лишь любопытствующим лицам поняла, что дело это вполне обычное и ничего особо страшного в этом нет. Это была часть повседневной жизни, особенно для тех, кто живет в арт-андеграунде, и они к ней давно уже привыкли. В глубине души я чувствовала, однако, что мне надо изменить свое беззаботное поведение в том, что касается безопасности и возможной слежки, – пожалуй, не столько для защиты себя самой, сколько для защиты этих людей, принявших меня в свой круг с широко распростертыми объятьями. Это было первое из многочисленных препятствий, встретившихся мне на пути в Советском Союзе.
Борис и Сергей оба крепко обняли меня. «Все в порядке?» – спросил Борис. У Сергея в глазах была злость, он был не в состоянии скрыть свою ненависть и презрение к КГБ.
– Да, – ответила я. – Было, конечно, ужасно, но теперь все в порядке.
На этой вечеринке я познакомилась с Виктором Сологубом, которого все называли Витя, и его братом Григорием, соответственно, басистом и гитаристом из столь понравившихся мне «Странных Игр». Витя говорил по-английски вполне прилично, возмещая скудные несколько слов, которыми владел его брат. Редкость среди русских, Витя не пил и не курил. Человек терпеливый, он заботился и о брате, и об остальных друзьях. Говорил он быстро, с напором и даже некоторой нервозностью, взгляд его стремился охватить все вокруг.
– Крутой Strat ты привезла Борису!
– Спасибо! А что ты хочешь, чтобы я тебе привезла?
– Вау! – восторженно произнес Витя. – Серый бас Fender P!
– О’кей, попробую.
– Ты поняла, да? – не успокаивался он. – Бас Fender P. Серый.
– Я поняла.
– Может, записать, чтобы ты не забыла? Серый бас Fender P.
Со временем я все меньше думала об инциденте с КГБ, знакомясь один за другим с самыми невероятными людьми: Саша Титов, басист «Аквариума», с острым носом и вьющимися волосами; джазовый критик Алекс Кан с низким голосом и сосредоточенным взглядом. Почти все хоть немного говорили по-английски, а если нет, Алекс или Борис помогали с переводом. По большей части рядом со мной был Алекс, так как Борис почти все время находился в окружении жен музыкантов «Аквариума» и других, сидевших у его ног и смеявшихся над его непринужденными шутками женщин. Такая сцена повторялась и сейчас, на каждой «тусовке» – приятном и расслабленном ничегонеделании, – и в будущем: Борис сидит в кресле или на диване, вокруг него, в том числе и на полу, женщины, смотрящие на него снизу вверх с обожанием и кокетливой преданностью. Очевидно было, что почти все они в него влюблены, и я помню промелькнувшую у меня в голове мысль о том, что нелегко, наверное, быть женой музыканта «Аквариума».
В какой-то момент Борис подвел ко мне человека в сером костюме и очках, лицо которого мне странным образом показалось знакомым.
«Это Аркадий[36], один из лучших наших поэтов», – с гордостью в голосе представил мне его Борис.
Я почувствовала, как краснею: это был тот самый человек, который пытался заговорить со мной в рок-клубе и которого я проигнорировала. «Бог мой, простите меня, я вела себя с вами очень грубо на концерте. Я решила, что вы из КГБ. Простите, ради бога!». Они с Борисом дружно рассмеялись.
В дальнем углу я заметила Виктора из «Кино» и его гитариста Юрия – того самого, с блондинистой челкой, кто умудрился за одно мгновение заложить мне в сердце мину замедленного действия. Рядом с ними был их басист Игорь Тихомиров – кудрявый, улыбчивый парень, которого я со временем прозвала Микки-Маус за его вечно жизнерадостный и дружелюбный настрой. Еще через несколько минут я сумела пробраться к ним в угол, каждую минуту прерывая разговор безудержным восхищением в адрес их сета. Они в ответ так же безудержно восхищались привезенной мною Борису в подарок белой гитарой. В разговоре Виктор показался полной противоположностью тому, каким он мне запомнился на сцене. На место излучавшейся им тогда холодной, темной, страстной энергии стоика пришло теплое и заинтересованное радушие. При всем его таланте и славе он был, очевидно, человек мягкий, и говорить с ним было очень легко.
36
Аркадий Драгомощенко (1946–2012) – поэт, прозаик, эссеист, переводчик, активный участник литературного объединения «Клуб-81», близкий друг Сергея Курёхина.