Шеллингъ, исходя изъ основъ своей философіи, естественно ставилъ высоко поэзію, придавая eй значеніе метафизическое. Моментъ художественнаго творчества, моментъ вдохновенія Шеллингь призналъ минутой, когда человѣкъ можеть заглянуть въ "святая святыхъ" жизни и почувствовать что "абсолютное" {Безконечное, безусловное міровое основаніе.}, не уничтожая его свободы и сознанія, находить въ немъ и въ его дѣятельности свое "откровеніе".
Взглядь его на поэзію.
Поэтъ, съ его точки зрѣнія, есть человѣкъ, надѣленный даромъ особой благодати, эта божественная силa отличаетъ его отъ всѣхъ людей, заставляетъ его высказывать и изображать то, въ чемъ онъ самъ не можетъ отдать себѣ полнаго отчета и смыслъ чего безконеченъ, поэзія есть откровеніе {См. Пушкинское стихотвореніе "Пророкъ".}; всякое эстетическое творчество абсолютно свободно,- въ этомъ святость и чистота искусства; варварствомъ считаетъ Шеллингъ требовать отъ художника служенія не только матеріальнымъ интересамъ, но даже моральнымъ и научнымъ. Художникъ долженъ быть освобожденъ отъ всякаго служенія.
Природа служитъ сферою безсознательнаго проявленія абсолютнаго духа и основою для его сознательной жизни, которая совершается въ людяхъ. Отсюда исторія, по взгляду Шеллинга, есть повѣствованіе о различныхъ формахъ обнаруженія абсолютнаго въ духѣ человѣческомъ, въ человѣческихъ обществахъ и учрежденіяхъ.
Смыслъ прогресса.
Смыслъ прогресса заключается въ достиженіи Абсолютомъ той цѣли, къ которой онъ стремится путемъ міровой жизни. Онъ училъ, что міровой духъ управляетъ исторіей, при такомъ міровоззрѣніи, роль личности сокращалась, взамѣнъ чего вводилось понятіе о постепенности и безконечности развитія. Съ такой точки зрѣнія устанавливался спокойный взглядъ на жизнь,- всѣ ея явленія оказывались неизбѣжными, какъ временные моменты мірового развитія. "Государство", какъ форма, есть созданіе всего человѣческаго рода, но неотдѣльныхъ личностей {Точка зрѣнія совершенно противоположная Карамзинской. Оттого Н. Полевой, убѣжденный шеллингіанецъ, исправляя Карамзина, сочинилъ свою "Исторію русскаго народа".}.
Идеалъ космополитическаго состоянія, основаннаго на правѣ, есть цѣль исторіи, въ которой "случайное" и "заковомѣрное" дѣйствуютъ вмѣстѣ, поскольку сознательное свободное дѣйствіе индивидуумовъ служитъ цѣли, предписанной міровымъ духомъ. Такимъ образомъ люди, даже съ ихъ личными, частными интересами, въ то же время являются сотрудниками всемірно-исторической драмы, которая ведетъ человѣчество по дорогѣ вь совершенствованію.
Смыслъ прогресса, по мнѣнію Шеллинга, заключался въ смѣнѣ царства судьбы, подъ властью которой человѣчество находилось въ древнѣйшія времена, царствомъ предопредѣленія, которое должно наступить въ будущемъ; въ этомъ царствѣ божественнаго предопредѣленія и должно было совершиться гармоничное примиреніе человѣческой свободы и необходимости – должно было восторжествовать истинно-религіозное міросозерцаніе, одинаково далекое и оть фатализма, и отъ атеизма. Въ конечномъ своемъ развитіи онъ видѣлъ сліяніе поэзіи и философіи (религіи и науки), какъ это было въ періодъ миѳологіи (синкретизмъ).
Гегель.
Подобво Шеллингу, и Гегель смотрѣлъ на философію, какть на науку объ абсолютномъ, т. е. науку о тѣхъ основаніяхъ, на которыхъ строится вся міровая жизнь. Но форма, которую далъ философіи Шеллингь, казалась Гегелю ненаучной: вмѣсто интуиціи, вмѣсто поэтическаго вдохновенія и полета геніальной фантазіи – пріемовъ, которыми пользовался Шеллингь, онъ рѣшилъ дѣйствовать только при помощи "размышляющаго разсудка".
"Міровой разумъ".
Задачу всего дѣйствительнаго видитъ онъ въ проявленіи "мірового разума". Оттого истинная дѣйствительность, съ его точки зрѣнія, есть разумъ,- всякое бытіе есть воплощеніе разумной мысли. Постепенное проясненіе абсолюта ("мірового разума") и есть тотъ великій міровой процессъ, который изучается философіей. Этотъ процессъ представляется ему въ такомъ видѣ: абсолютъ существуетъ сначала, какъ система до-міровыхъ понятій, выражается затѣмъ въ безсознательной сферѣ природы, пробуждается къ самосознанію въ человѣкѣ, воплощаетъ свое содержаніе въ общественныхъ установленіяхъ, чтобы, наконецъ, законченнымъ и обогащеннымъ возвратиться къ ceбѣ въ искусствѣ, религіи и наукѣ, т. е. достичь болѣе высокой степени, чѣмъ та, на которой онъ стоялъ вначалѣ. Философія есть высшее произведеніе и цѣль этого мірового процесса.
Все дѣйствительное разумно. Ученіе объ эволюціи.
Стоя на такой точкѣ зрѣнія, Гегель утверждалъ, что, если всякое явленіе воплощаеть какую-нибудь мысль, то все дѣйствительное разумно, все разумное дѣйствительно. Такимъ образомъ, если y Шеллинга природа была представлена, какъ предметъ развитія, a искусство, какъ конечный пунктъ этого развитія, то y Гегеля предметомъ и цѣлью развитія является понятіе, идея, развивающаяся по законамъ разума (діалектическій методъ развитія). Въ основу мірового процесса "обнаруженія абсолюта" Гегель положилъ идею "эволюціи". Въ его философіи эта теорія нашла болѣе полное и логическое обоснованіе, чѣмъ y Шеллинга.
Взглядъ его на исторію.
Исторія человѣчества, съ точки зрѣнія Гегеля, есть постепенное созданіе разумнаго государства; движущая сила этого развитія есть міровой духъ; его орудія – духъ отдѣльныхъ народовъ и великіе люди. Націи бываютъ "историческія" и "неисторическія". Первыя являются носительницами какой-нибудь исторической идеи, выражающей одну характерную сторону мірового духа; совокупныя усилія различныхъ культурныхъ "историческихъ народовъ", проясняя отдѣльныя, частныя идеи этого духа, наконецъ, исчерпываютъ все его идейное содержаніе. Тогда заканчивается великая культурная миссія одной группы народовъ – умираетъ одна цивилизація – ее смѣняетъ другая цивилизація – другой "духъ", выясненію котораго служитъ уже новая группа историческихъ народовъ. Такимъ образом, всемірная исторія есть всемірный судъ, который судитъ народы, оцѣниваетъ ихъ культурную работу и, въ зависимости отъ этого, раздаетъ народамъ почетныя права на званіе "историческихъ". Какъ вся исторія есть только матеріалъ для проясненія "мірового разума", – такъ и великіе люди – только органы чего-то высшаго, чему они служатъ безсознательно: въ нихъ скрыты ихъ собственныя дѣйствія, ихъ цѣль и объектъ. Такимъ образомъ, по ученію Гегеля, желѣзная и разумная необходимость господствуеть въ исторіи. Но, въ то-же время, безсознательно служа высшимъ цѣлямъ, личность въ исторіи эволюціонируетъ, только проясняясь въ борьбѣ съ обществомъ, становясь постепенно все свободнѣе. Поэтому исторія есть прогрессъ въ сознаніи свободы. Сперва только одна личность сознавала себя свободной, затѣмъ – нѣкоторыя, наконецъ – всѣ. Эти три періода въ исторіи освобожденія личности соотвѣтствуютъ тремъ ступенямъ развитія государственныхъ формъ: 1) восточный деспотизмъ. 2) республика (греческая демократическая и римская аристократическая) и, наконецъ, высшая форма 3) германская конституціонная монархія.
Эстетика Гегеля.
"Прекрасное", съ точки, зрѣнія, Гегеля, есть абсолютное въ чувствевнномъ сущертвованіи. Съ такой точки зрѣнія, онъ систематизировалъ искусство, опредѣливъ его три формы: а) символическую, b) классическуіо и с) романтическую. (или – а) восточное, b) греческое и с) христіанское). Христіанское (или романтическое) искусство есть воплощеніе идеальныхъ, возвышенныхъ чувствъ рыцарскаго и религіознаго характера; оно умѣетъ даже мелкое и, случайное облагородить своимъ вниманіемъ.
Вліяніе обоихъ ученій на русское общество.
Обѣ философкія системы, особенно "гегеліанство", пользовались y насъ большимъ успѣхомъ. Шеллингомъ проф. Велланскій увлекался еще въ 20-ыхъ годахъ; въ 30-ыхъ годахъ это ученіе исповѣдывали y насъ профессора Павловъ и Надеждинъ, проф. Галичъ {Лицейскій учитель А. С. Пушкина, издавшій книгу по теоріи поэзіи, построенную на взглядахъ Шеллинга.}, критикъ и историкъ Н. Полевой, въ своемъ журналѣ "Московскій Телеграфъ"; отчасти этой же цѣли служилъ журналъ "Московскій Вѣстникъ", въ которомъ развивались эстетическіе взгляды Шеллинга. Поэтъ Веневитиновъ проводилъ ихъ въ своемъ творчествѣ.
Кружокъ Станкевича.
"Гегеліанство" захватило большое число послѣдователей, и дольше сохранило силу вліянія надъ русскими умами; оно глубоко захватываетъ даже 60-ые годы. При первомъ появленіи своемъ y насъ, оно культивировалось въ кружкѣ Станкевича. Этотъ кружокъ сперва въ университетѣ, состоялъ изъ Станкевича, Константина Аксакова и Бѣлинскаго. Потомъ въ нему примкнули Бакунинъ, Катковъ, Василій Боткинъ и Грановскій. Кромѣ этихъ извѣстныхъ лицъ, въ кружокъ входило несколько человѣкъ менѣе выдающихся.