Довольно быстро Аззи забыл об осторожности. Он начал рисковать, с каждым коном все сильнее увеличивая ставки. Думал он не столько об игре, сколько о предстоящем банкете в честь Тысячелетия Зла: ему не терпелось попасть туда. Вот если бы он стал победителем! Он всей душой хотел представлять Зло на Турнире Тысячелетия между Светом и Тьмой.
Увы, пока что лежавшая перед ним груда кусков человечины таяла на глазах. Умом он понимал, что делает ставки глупо, безрассудно, демонически, но поделать с этим ничего не мог. Охваченный азартом игры, он почти не замечал того, что банк то и дело срывают старшие демоны. Что не так с его феликситом? Почему выигрыш не идет ему в руки?
И тут до него дошло, что не он один пришел на игру с амулетом, и что чем более знатен демон, тем более мощный талисман он может себе позволить. Все шло к тому, что действие его амулета сводилось на нет влиянием остальных. Его опять оставили с носом! Это казалось ему немыслимым и ужасно, ужасно несправедливым.
Ночь пролетела быстро, и скоро Аззи заметил, как небо на востоке начинает светлеть. Оставалось совсем немного времени до рассвета, когда игру придется остановить — если, конечно, у кого-то не имелось ключей от частной усыпальницы. К этому времени у Аззи не осталось почти ничего из того, с чем он начинал игру.
Гнев и досада кипели в его лисьей голове. Карта в последнюю сдачу ему пришла самая никудышная: две пары и три карты среднего достоинства. Он совсем, было, собрался спасовать, как вдруг им овладело странное ощущение. Да нет, даже не то, чтобы ощущение, а предчувствие. Казалось, какое-то теплое сияние исходит из его котомки. Уж не пытается ли его амулет сообщить ему что-то? Наверняка! И тут он понял: если феликсит хотел по-настоящему помочь ему, он наверняка дожидался одного-единственного, решающего кона, чтобы включиться тогда на полную мощность.
Он сам настолько уверовал в то, что все обстоит именно так, что пустился со своими никчемными картами в самую что ни на есть безрассудную игру, повышая и повышая ставки.
Сдали последние карты. Он даже не посмотрел на них, но продолжал повышать.
А потом карты открыли. Выложив свои, Аззи увидел две свои пары, а потом понял, что ему сдали еще две. Он собирался уже объявить две свои пары, и тут до него вдруг дошло, что у него теперь каре. У него одного! Остальные заворчали, бросая карты. Банк, самый большой за всю эту ночь, ушел к Аззи.
Помимо груды золотых монет, самоцветов и разных частей человеческих тел, ему достался эфес меча с отломанным клинком. На эфесе был повязан красный шелковый шарф — знак внимания какой-то богатой дамы. Еще он выиграл пару человеческих ног в отличном состоянии — почти не обглоданных. И еще уйму всякой мелочи вроде коленных чашечек, фаланг и хрящей, которые он тут же обратил в золото.
Как истинный демон, он наверняка продолжал бы играть, спустив все до последнего пенни или хрящика. Но солнце уже начинало выглядывать из-за горизонта на востоке, и игрокам пришлось покинуть кладбище. Аззи собрал выигрыш в большой холщовый мешок, который предусмотрительно захватил с собой ради такого случая. А в голове его начинал складываться новый план. Еще туманный, еще неясный, но все же план.
Осанна
Глава 1
Покинув компанию демонов-картежников, Аззи полетел на север. Он решил заглянуть на собрание демонического руководства, имевшее место в Аахене, старой столице Шарлемани в качестве одного из мероприятий, открывавших Турнир Тысячелетия. Однако его задержал сильный встречный ветер, ибо можно быть сколько угодно невидимым и неосязаемым, но вот законов аэродинамики это не отменяет. К вечеру ему удалось добраться только до Равенны. Поэтому он решил отказаться от собрания и нашел себе ночлег на уютном кладбище у городской стены.
Место и впрямь оказалось симпатичное, поросшее старыми дубами и ивами — и, разумеется, кипарисами, которые по всему Средиземноморью издавна считаются деревом смерти. Еще здесь были красиво осыпавшиеся от времени склепы и мавзолеи, а чуть поодаль виднелась такая же обветшалая городская стена.
Он с комфортом устроился у древней надгробной стелы. Для полного счастья ему не хватало лишь костерка. Он наведался в ближний мавзолей и нашел там несколько восхитительно иссохших трупов. Вместе с несколькими дохлыми кошками, которых потравил какой-то городской доброхот, они послужили отличным топливом для костра.
По мере того, как сгущалась ночь, Аззи начал ощущать голод. Прошлой ночью, за игрой он неплохо подкрепился, а демоны могут обходиться без пищи в течение довольно долгого времени, но, борясь на протяжении долгого дня со встречным ветром, Аззи нагулял аппетит. Он вывалил на землю содержимое котомки в поисках чего-нибудь съестного.