Ромига знал: без постоянного развития, движения вперёд любое дело приедается. Притом, развиваясь, ты рано или поздно упираешься во внешние ограничения или в потолок собственных возможностей. А иногда понимаешь, что поставленная задача не имеет решения: доступными средствами, или вообще. Надо остановиться, признать: отрицательный результат - тоже результат. Хорошо подумать и поставить следующую задачу.
Анга вздохнул, потянулся за бутылкой, оборвал едва начатое движение:
- Ты своё кресло заколдовал, что ли? Успокаивает. Шевелиться вообще неохота. И пьянеть дальше неохота. Хорошо.
Ромига не строил никаких арканов. Но когда-то долго и придирчиво выбирал этот предмет мебели и место для него в комнате. Был доволен сам, редкие гости - тоже. Сейчас хотел поговорить о другом:
- Анга, я читал твои отчёты давно и не с начала. Напомни, откуда вообще возникла идея искать на Урале Первых?
- Чуть больше шести веков назад там пропал мой друг, Вельга. Исчез без следа.
- Нав - исчез? Не бывает!
- Я тоже всегда так думал.
- Может, плохо искали?
- Очень хорошо искали. И по горячим следам, и потом. Не нашли. Ромига, у меня нет настроения обсуждать все подробности той истории. Сходи в библиотеку, почитай отчёты ещё раз. Или хочешь, покажу? Заодно оценишь местность. С тех пор там ровным счётом ничего не изменилось: те же леса и болота.
- А покажи! - глаза Ромиги вспыхнули любопытством. Он издавна коллекционировал кусочки чужой памяти: дарёные, краденые, вырванные у владельцев силой. Будто мало ему собственной, богатой событиями, жизни. Любил присваивать и проживать чужое, как своё. Видел мир глазами существ разного генстатуса, пола, возраста. Некоторым из них навская любознательность обошлась очень дорого: мало кто хочет и умеет делиться сам, как Анга.
- Ты всё такой же любопытный, - усмехнулся гость. - Лови картинку, коллекционер! - особым образом переплёл пальцы, прошептал короткое заклинание...
Два нава одинаково потёрли ноющие виски. Ромига встал со стула, пружинистым шагом смерил комнату из угла в угол. Взял недопитый бокал, устроился на краешке стола.
- Мутная история с твоим другом. Вот уж, воистину, как в асурский портал провалился! Ты тоже вспомнил эту идиому и, не найдя Вельгу, начал искать их следы?
- А чьи же ещё?
- Анга, вспомни: кто совсем недавно, у нас под носом, ходил порталами и вытворял кучу безобразий, совсем не оставляя следов?
- Кафедра Странников? Челы?
- Ну!
- Кошмар Спящего, а не семейка. Только не было рядом с Вельгой никаких челов, и быть не могло.
- Ключевое слово тут, на мой взгляд, не «челы», а «геомантия». Вопроса, куда девался Вельга из вашего охотничьего домика, это не снимает. Сам, или ему помогли, тоже. Но угол зрения на проблему меняется, согласись? Хотя, всего лишь гипотеза.
Анга крепко задумался:
- Геомантия, магия мира... Интересно ты, Ромига, повернул. Но искать там следы геоманта - ещё безнадёжнее, чем асуров. Времени прошло...
- Увы, да. Поэтому ты будешь помнить своего друга и надеяться, что он когда-нибудь вернётся. Раз никто не видел его мёртвым. А мы будем скромнее: немного потревожим древних людов новым арканом. У меня на примете есть шас, который уже лет сорок мечтает до них докопаться и очень хорошо знает, зачем. Его я тоже приглашу, или кого он порекомендует. А ты и Зворга, если не захотите всерьёз включаться в научную часть, просто окажете услуги проводников. Побродите лето по лесам, как ты хотел.
- Знаешь, Ромига, я, пожалуй, с удовольствием включусь в научную часть. Мне нравится ход твоих мыслей и хватка, - в глазах Анги вспыхнул и начал разгораться огонёк живого интереса. - Расскажи подробности?
- Вот копия рабочих записей по аркану. Посмотри и попробуй сам, на трезвую голову. А я пока переговорю с шасом и набросаю план. В понедельник обсудим.
Глава 5
С той беседы в Цитадели минуло двенадцать лет. Идя печатать фотографии к Семёнычу, Ромига думать не гадал, что вдруг подсечёт тему, которая не давала ему покоя с ухода Странников во Внешние Миры. Что так вот запросто встретит геоманта[1] в трёх кварталах от Цитадели. Что геомант окажется совсем не в курсе тайногородских реалий и по доброй воле возьмётся учить нава.
Семёныч, конечно, сказал, что учеников не берёт. И речь-то шла всего лишь о фотографии. Но старый фотограф щедро показывал ассистенту, что умел. А самое удивительное: Ромига начал, как говорят челы, «просекать фишку». Ещё не способен был разложить действия старика на составляющие, описать, объяснить. Но пусть смутно, чувствовал логику происходящего и мог сам играть на том же поле. Он вспомнил свои ощущения, когда деактивировал «примету от пыли», когда дарил зелёный кувшинчик. Чётко видел, где какой предмет должен оказаться: с точностью до миллиметра. Хотя, обострённое чувство места и времени было у Ромиги всегда. На Печоре часто пользовался, потому и начал вспоминать.