Многие местные на неё зуб точили, а нарвалась она на залётных. Один мишку на нож взял - силён! Другой бабу в реке чуть не утопил, еле выплыла.
Анга сердито буркнул:
- Враньё! Там в самом глубоком месте, под обрывом, по шею. А я её «Ветром дикой охоты» сдул под противоположный берег. Извернулась на лету, даже ружьё не намочила, тварь! - к злости нава явно примешалась нотка восхищения.
- Говорят, простые браконьеры с Милонегой и Помбуром не сладили бы. Да и не было на той неделе в округе приезжих, а свои о таком деле не смолчали бы. Факт, болотные черти постарались, - продолжал водитель.
- Так ты ж говоришь, она с ними дружила? Бражкой поила? Жила у них? - весело недоумевал Фарид. Навы не видели его лица, но чувствовали: шас наслаждается по полной программе и прекрасно знает, что в кузове слушают.
- Может, поссорились? Кто их, нечисть, разберёт! - рассмеялся Валера, тоже очень довольный благодарным слушателем.
- Я таки убью этого чела! - прорычал Анга. - Вот доберёмся до места, и убью.
- Правильно, - вяло поддержал Зворга, - Языком мелет, слушать тошно.
- Расскажите хоть сами, как дело было, - рассмеялся Ромига.
- Дурацкая, на самом деле, история.
Продолжить Анга не успел. К натужному рёву машины примешался шум быстрой воды впереди. Грузовик клюнул носом, затормозил, заглушил мотор. Хлопнула дверь кабины, навы уже без помощи магии услышали голос водителя:
- Вылезаем, отдыхаем, перекур! Надо разведать брод.
Ромига вышел на Профсоюзной, привычно пригнувшись в вагонных дверях. С лёгким недоумением оглядел снующую по платформе толпу. Немалая часть нава как бы пребывала ещё в том июньском дне на берегу таёжной речки. Давно он не вспоминал ту экспедицию так ярко и подробно. Другая часть, кажется, застряла у Семёныча: крутила так и эдак мудрёные схемы печати. Гадала, почему кувшинчик с зелёной энергией должен стоять между фигуркой танцовщицы и птичьим черепом. А должен ведь, Ромига ясно чувствовал...
Оставшейся части навского внимания вполне достаточно было на визит к научному руководителю. Ромига задумчиво усмехнулся и зашагал к выходу из метро. Челов он словно бы не замечал, не лавировал в толпе, но пространство впереди неизменно оказывалось свободным.
Валера, натянув болотные сапоги и вооружась длинной палкой, прощупал дно: не намыло ли в паводок ям?
Не намыло. Переправа прошла быстро и без приключений. Грузовичок аккуратно сполз в воду с одного берега, натужно рыча, вскарабкался на противоположный.
После удачного брода пообедали домашними припасами и расположились на отдых. Зворга растянулся на стволе поваленной сосны, как на диване, и мгновенно уснул. Шас попробовал устроиться так же, но валежина показалась ему слишком жёсткой и неудобной. Встал, пошёл болтать с водителем, который снова ковырялся в машине. Анга с Ромигой завалились голова к голове на сухой белый мох. Щурились на небо, пронзительно синее в сетке ветвей. Наслаждались неподвижной поверхностью, после тряски в кузове.
Комары и мошка не донимали совсем: у каждого - по артефакту, надёжно отпугивающему любую насекомую нечисть. Мастер артефактов, родня Фарида Хамзи, сделал их по заказу, внешне похожими на изделия челов: пластмассовые коробочки с огоньками-индикаторами. В самом начале пути, чтобы избежать вопросов, почему ни на кого из москвичей гнус даже не садится, Фарид похватал перед водителем «новейшей секретной разработкой». Радиуса действия «короля москитов» в шасском кармане хватало и на Валеру, чему тот был искренне рад. Можно лишний раз не мазаться едкой и вонючей «дэтой».
Ромига ещё раз напомнил товарищу, что хочет услышать «дурацкую историю» про медведя и люду. Анга начал рассказывать с явной неохотой. Но понимал, что иначе любопытный не отцепится.