По смыслу слов, не хватало «шаг вправо, шаг влево считается побегом». Но мягкий, глубокий голос звучал лаской для слуха. Женщина резко расхотела пререкаться и спорить. Почувствовала: ещё чуть-чуть, и воском потечёт под этим тёмным взглядом. Встрепенулось в душе что-то глупое, давно забытое, возмечтало об объятиях и поцелуях, о жарких ночках на сеновале. Угрюмая баба тяжко вздохнула, прищурилась, сжала губы в линейку. Резко, как солдат на плацу, развернулась через плечо и зашагала по тропке между огородов, так и не выпустив из судорожно стиснутого кулака козий поводок. По счастью, не знала: нав, идущий следом, видит её эмоции, как на ладони.
Фарид Хамзи, предусмотрительно прихватив из кабины рюкзачок с личными вещами, поспешил за Ромигой, местной жительницей и козами.
- Вам сюда, - баба махнула рукой на большую избу под низко нахлобученной шиферной крышей. - Мой двор следующий. Поможешь скотину отвести?
- Ещё чего! - фыркнул Ромига.
Передал верёвку от козы хозяйке. Отметил, смеясь про себя, как вздрогнула чела от лёгкого соприкосновения рук. Она была очень забавная. Нав с удовольствием поиграл бы, потихоньку изучая подробности корявой и не сладкой жизни. Подумал: «Давно не тянуло на подобные безобразия! Однако некогда. Хватает других дел, экспедиционных».
Водитель и двое старших навов уже сидели за столом в жарко натопленной горнице, вместе с хозяином дома. Перед каждым по стакану мутноватой жидкости, в разномастных тарелках - макаронные «ракушки». На столе - пышный сероватый хлеб домашней выпечки, вяленая рыба, стожок молодого зелёного лука, бутылка с постным маслом... Ромига хищно потянул носом сладковатый, терпкий дух человского жилья. Решил: на раз-другой переночевать вполне сгодится.
С некоторым подозрением глянул на Ангу со Зворгой, расположившихся по обе стороны от Валеры.
- А про нас вы забыли! Если бы не соседка, так бы и сидеть нам в машине, голодным и холодным! Сущее разорение и ущерб здоровью! - прямо с порога вместо приветствия возмутился шас.
- Так Санька до вас не добежал? Уши надеру! - из-за большой русской печи показалась женщина, поставила на стол ещё два комплекта посуды.
Хозяин тут же плеснул в гранёные стаканы из огромной бутыли, спрятанной под столом:
- Присаживайтесь! Я - Пётр Дмитрич, хозяйка моя - Вероника Степанна.
- Фарид, отчество не выговорите.
- Роман.
- Ну, за встречу и знакомство!
Звякнули стаканы. Сомнительного качества, но изрядной крепости «огненная вода» обожгла рот, разбежалась теплом по телу, резко ударила в голову. Ромига цапнул из миски лук, макнул в солонку, жадно вгрызся в сочные, хрустящие стебли...
А ручка всё скребла и скребла по бумаге, подчёркивая и отчёркивая целые блоки текста, расставляя на полях знаки вопроса. По мере того, как уменьшалась стопка непрочитанных листов, складка между профессорских бровей становилась всё глубже. Содержание и структуру главы, в первом приближении, они согласовали давно. Большие куски материала были опубликованы раньше, в виде статей и докладов на конференциях. Однако нав чуял, у научного руководителя есть какая-то глобальная претензия к его работе. И проблемы с внятной формулировкой. Наблюдать за чужим мыслительным процессом было занятно. Наконец, чел со вздохом отложил последний лист. Ромига терпеливо, с неколебимым спокойствием ждал комментариев.
- Роман, я много раз говорил: вы отлично пишете. Готов повторить. Ваш текст читается увлекательно, как хорошая беллетристика. Напоминает блестящий научный стиль начала века. Сейчас так, в основном, не пишут, а жаль. Но при том, ваши работы оставляют своеобразное и не всегда приятное послевкусие... Я долго не мог понять, в чём дело, а сегодня, кажется, уловил.
Профессор замолчал на несколько минут. Ромига тоже держал паузу. Лишь вопросительно приподнял бровь.
- От вашей системы доказательств остаётся впечатление, будто вы знаете гораздо больше, чем сообщаете.
- То есть? - чёрная бровь поднялась ещё на пару миллиметров.
- Я читаю ваш текст и чувствую себя зрителем иллюзиониста или человеком, который сел играть с шулером высокого класса. Вы интерполируете ситуацию по известным точкам. Излагаете материал, с которым я работаю дольше вас: памятники, находки, интерпретации. А кажется, был использован ряд дополнительных... тузов из рукава.
- Странные вещи вам кажутся, Геннадий Николаевич, - тонко улыбнулся аспирант. - Впрочем, возможно, я что-то упускаю в изложении. Подскажите, где именно система доказательств провисает? Дополню, исправлю. Давайте прямо по вашим пометкам.
- Сделаем перерыв на чай.
Профессор удалился на кухню ставить чайник, оставив Ромигу наедине с исчирканной распечаткой. Потому не видел, как вежливая улыбка аспиранта превращается в весёлый и хищный оскал. Ведя дела с челами, Ромига предпочитал самых сильных, умных, талантливых в своей области. Таких интереснее было пробовать на прочность, водить за нос - или вводить в курс дела по необходимости.